Жан Жене

Горги просыпался. Он смутился, обнаружив, что у него поднялся член, как это случается по утрам. От природы он был застенчив, но белые научили его бесстыдству, и страстно желая походить на них, он их даже превзошел. Опасаясь, что его движение покажется смешным, он не стал натягивать на себя одеяло. Он просто подал руку Нотр-Даму, которого прежде не знал. Дивина представила их друг другу.
— Чаю выпьешь?
— Как скажешь.

Он пробуждался, медленно проникаясь окружающими его предметами и существами, и прежде всего самим собой. Он ощущал свое существование. Он излучал несколько робких мыслей: тепло, незнакомый парень, у меня поднялся член, чай, пятна на ногтях (лицо американки, не пожелавшей пожать руку одному из его приятелей), десять минут девятого.

И снова начинается жизнь втроем в мансарде, нависшей над мертвецами, срезанными цветами, пьяными могильщиками, таинственными призраками, разорванными солнцем.