Габриэль Зевин

«Хоть ты и играешь, Сэди, ты уже не игрок. Ты – творец миров. А чувства творца миров не так важны, как чувства игроков, блуждающих по придуманным им мирам. Никогда не забывай о своих игроках. Представляй, что они чувствуют. И помни: игровой дизайнер – самый сострадательный и отзывчивый творец на свете».

Как странно, что ты об этом упомянул. Мои студенты только и делают, что давят на жалость, похваляясь пережитыми страданиями, словно боевыми наградами. Их поколение ни от кого ничего не скрывает. Мои студенты постоянно мусолят свои психологические травмы, объясняя, в какой мере те находят отражение в создаваемых ими играх. Господи боже, да они просто упиваются своей болью, своими переживаниями

Начало – самый кошмарный период в жизни любого неоперившегося творца, потому что его желания не совпадают с его возможностями.

За неделю до зимних каникул – они были достаточно молоды, чтобы измерять время семестрами, –

«завтра», свободных от ошибок и проклятий прошлого.

«Мы живем как бы наполовину, – думала Сэди, – и идем выбранными нами путями. Но есть и другая жизнь, та самая жизнь, в которую ведут отвергнутые нами дороги. И та жизнь так же реальна, как и проживаемая нами здесь и сейчас. И порой, беспечно шествуя по Брэттл-стрит, мы внезапно, словно Алиса, шмыгнувшая в кроличью нору и очутившаяся в Стране чудес, ускользаем в параллельную реальность. И оказываемся противоположностями самих себя и попадаем в иной город, в иную жизнь. Но не обмираем от удивления, как Алиса, а смиренно принимаем случившееся как неизбежную данность. Потому что всегда ожидали чего-то подобного. Потому что постоянно мучились догадками, а на что была бы похожа наша жизнь, если бы мы выбрали другие пути. И вот – эта жизнь перед нами».

Вернуться туда, где ты родился, – все равно что расписаться в собственном бессилии и признать: я проиграл.

– А я-то возомнил, ты тревожишься обо мне: вдруг я умру, – обиделся Сэм.

– И не надейся, – хмыкнула Сэди. – Ты никогда не умрешь. А если умрешь, я просто начну игру заново.

На первом уровне побеждает тот, кто смиряется и понимает: есть гонки, в которых выиграть невозможно.

– Все не так страшно, – приободрил его врач, – ведь боль живет исключительно в твоей голове.

«Но я сам живу исключительно в своей голове», – мысленно парировал Сэм.