Ричард Роудс

Идеи, казавшиеся в дружеских руках защитными, представлялись агрессивными в руках врага

Гейзенберг, в свою очередь, был потрясен до глубины души, что Бор не увидел его колебаний или не счел их заслуживающими доверия, не понял, как пишет его жена, что его «приверженность стране и ее народу не равнозначна приверженности режиму».

Истощенность Оппенгеймера свидетельствует о том, что он боялся впускать в себя мир.