Сергей Соловьев

Бегу по тропе, с сердцем, бегущим чуть впереди меня

Соснора говорит: нет в живых тех, кто любил. Вот, собственно, и все, что можно сказать об этом

Дни зудят, как комарики, пьют любовь, а потом чешется

На песке, подоткнув под себя ноги и отвернув во тьму голову, лежала луна, перегораживая весь океан. Это и был океан – великий, белый, за которым подрагивал, как детеныш, тычась в него вслепую, маленький

Бенгальский залив.

Тело не лжет. Только оно и не лжет — на всем белом свете

Мир ведь ходит в нас по горло в небытии. И, не будучи выхвачен речью, во тьму и уходит

не знала никого, кто бы так полно проживал свое сегодня, думая, что смотрит в завт­ра или оглядывается во вчера.

Здесь важней другой опыт восприятия — высвобожденный из хватательного рефлекса интеллекта.

Возвращаясь уже в темноте, подумал: был бы я Адамом, не давал бы имен — никому, ничему.

Дай нам сил, боженька наш лупоглазый Джаганнат, боже наш ушастик Ганеша, пусть нам всем станет легче там, где мы есть.