И, в лужу наступив, пошла следя.
И Шишин поскорее тоже в лужу наступил, погуще. Заследил за ней. Перед подъездом кончились следы у Тани.
– Я умерла!
– А я? – поинтересовался он.
– А ты живой. За всеми, кто живой, следы! За кошками, за голубями, только мертвые следов не оставляют, понял?
– Понял… – согласился он, присел на корточки и, сняв промокшие ботинки, Тане протянул.
И Шишин поскорее тоже в лужу наступил, погуще. Заследил за ней. Перед подъездом кончились следы у Тани.
– Я умерла!
– А я? – поинтересовался он.
– А ты живой. За всеми, кто живой, следы! За кошками, за голубями, только мертвые следов не оставляют, понял?
– Понял… – согласился он, присел на корточки и, сняв промокшие ботинки, Тане протянул.
Босые ноги Шишину лизал сквозняк.
Кстати, бабушка! Насчет истины…
– Тебе что дороже, истина или спокойствие?
– Истина.
– А мне, например, гораздо дороже спокойствие твое, бабушка.
– Что, Федя, натворил ты опять?
– Ничего такого особенного не натворил я, бабушка…
– Не тяни, Христа ради…
– Я хотел, пока тебя еще не было, показать Мухтару Москварику…
– Господи помилуй! Где, Федя, он?!
– А бог его знает, бабушка… улизнул…
– Куда улизнул он, Федя?
– Говорю же, в Москварику…
Ты сама говорила же, из уборной все в Москварику попадает…
– Тебе что дороже, истина или спокойствие?
– Истина.
– А мне, например, гораздо дороже спокойствие твое, бабушка.
– Что, Федя, натворил ты опять?
– Ничего такого особенного не натворил я, бабушка…
– Не тяни, Христа ради…
– Я хотел, пока тебя еще не было, показать Мухтару Москварику…
– Господи помилуй! Где, Федя, он?!
– А бог его знает, бабушка… улизнул…
– Куда улизнул он, Федя?
– Говорю же, в Москварику…
Ты сама говорила же, из уборной все в Москварику попадает…
* * *
Не могу в себе что-то я. Нету места…
Не могу в себе что-то я. Нету места…
слово к слову в гости зашло, поздороваться
Вот вечерним дозором обходим мы с бабушкой владенья свои. Перед сном калитку запереть от грабителей. Амбарный замок тяжелый на засов вешаем.
Все головы сломают себе грабители: как такой открыть?.. Если сразу, что забор у нас еще до малины кончается, не заметят.
Все головы сломают себе грабители: как такой открыть?.. Если сразу, что забор у нас еще до малины кончается, не заметят.
с душой тоже что-то, я считаю, можно сделать в будущем, каким-нибудь медицинским способом удалить из людей ее наконец, чтоб не мучились, чтобы изнутри заживо слезной ржавчиной в дуршлаг она не прогрызла…
Должен быть свет в конце туннеля всякого, должна где-то включаться лампочка! Понимать должен разницу между коридором и туннелем, бабушка, человек! Где тупик, понимать еще до того, как три раза врезался.
Что ты, Федя, притих? Занимаешься?
– Занимаюсь, бабушка, занимаюсь…
– Это чем же, Федь, занимаешься?
– Вот хочу оторвать этой мухе крылышки, но одно смущает меня… Как ты думаешь, бабушка, это будет очень ей неприятно?
– Занимаюсь, бабушка, занимаюсь…
– Это чем же, Федь, занимаешься?
– Вот хочу оторвать этой мухе крылышки, но одно смущает меня… Как ты думаешь, бабушка, это будет очень ей неприятно?
Плохи наши дела с тобой, бабушка…
– Это что же так, Федя, плохи они?
– А сама не видишь ты, бабушка?! Сервелат-то кончился…
Хорошо, когда сервелата целый батон. Посмотришь, так душа и оближется, за тело радуется она, сколько у него еще всего впереди…
– Это что же так, Федя, плохи они?
– А сама не видишь ты, бабушка?! Сервелат-то кончился…
Хорошо, когда сервелата целый батон. Посмотришь, так душа и оближется, за тело радуется она, сколько у него еще всего впереди…
fb2epub
Файлдарды осы жерге салыңыз,
бір әрекетте 5 кітаптан асыруға болмайды