В. Елисеева

эти дикие народы знали, как малыми усилиями достичь внутренней гармонии.

Сколько нервов и сил мы могли бы сберечь, если бы согласились признать реальные условия нашего существования и наше бессилие освободиться от его рамок и заданного им ритма жизни?

То, что мы называем «экзотичностью», является всего лишь другим представлением о ритме жизни, формировавшимся в течение многих столетий и временно нам не доступном.

Говорят, что цвет пустыни – телесный: это кожа персика, чешуя рыбы, отблеск перламутра.

Южная Азия навсегда останется континентом, принесенным в жертву.

Над гримасами всех этих шествий, над гротеском бесконечных спектаклей, над всем тем, что не поддавалось ни цензуре, ни закону, – лишь насмехались вместо того, чтобы разглядеть клинические симптомы агонии.

В Южной Азии, напротив, кажется, что находишься за пределами того, что человек вправе требовать от мира и себе подобных.

повседневная жизнь предстает как отрицание общепринятых человеческих отношений

Он был удивлен и даже немного шокирован моей воздержанностью: «Don’t you take five times a day?» Нет, я не ем пять раз в день, особенно среди людей, погибающих от голода.

Существенно поменялось и его представление о мире: после моих рассказов он понял, что белый может быть обычным человеком.