Дэниел Ергин

Биссел знал, что нефть использовалась как патентованное и народное средство для лечения всевозможных недомоганий — головной и зубной боли, глухоты, нарушений пищеварения, глистов, ревматизма, водянки, а также для заживления ран на спине лошадей и мулов. Средство носило название «масло сенека» — в честь вождя племени сенека по прозвищу Красная Шкура, который видимо передал сведения о лечебном действии этой нефти белым людям.

Однако «соледобытчики» славились крайне пристрастным отношением к виски и перманентно пребывали в состоянии, далеком от трезвости, поэтому Дрейк весьма требовательно отнесся к найму работников.

он следовал идее Клаузевица, утверждавшего, что война — это продолжение политики, только другими средствами.

Гораздо скорее, чем ожидалось, ближне­восточная, а не американская нефть стала главным и последним источником. И главным ее поставщиком для всех стран мира, в том числе Соединенных Штатов, стала именно Саудовская Аравия. Соединенные Штаты попали в зависимость от Персидского залива к 1973 г., а не к 1985-му, как предсказывалось. Саудовская Аравия наконец вышла на позиции, которые ранее занимал Техас, и теперь это находящееся посреди пустыни королевство стало производителем, от которого зависел весь мир.

Так, политика и экономика как бы сливались в одно целое, меняя мировоззрение Фейсала. Саудовцы не делали тайны из своей новой позиции: они предупреждали, что не будут увеличивать добычу, чтобы удовлетворить растущий спрос, и что арабское «нефтяное оружие» будет так или иначе использовано, если Соединенные Штаты не прислушаются к арабской точке зрения и не откажутся от всесторонней поддержки Израиля.

Была и еще одна причина такой неопределенности. В конечном счете экспортеры нефти оценивали все с точки зрения своих доходов. В 1967 г., обнаружив, что их общие доходы сократились, они сняли эмбарго. Усвоив этот урок, король Фейсал не был склонен, по крайней мере в течение 1972 г., прибегать к «нефтяному оружию». Но теперь, при взлетевшей цене за баррель нефти, экспортеры могли, сокращая объем добычи, увеличивать доходы. Более высокие цены не только компенсировали потери от сокращения, но и увеличивали доходы. Следовательно, можно еще сократить нефтедобычу и не вспоминать о восполнении объемов поставок на рынок. Это означало бы хронический дефицит нефти, постоянный страх и еще большее повышение цен1.

«Если страны — члены Организации считают, что им предоставлена полная свобода действий, — заявлял король, — то такая свобода должна распространяться на всех членов ОПЕК, и Саудовская Аравия будет, конечно, защищать свои собственные интересы».

В 1970-е гг. высшие американские должностные лица толпами наезжали в Эр-Рияд, чтобы просить саудовцев сдержать рост цен и не допускать их повышения. Теперь, в 1986 г., вице-президент Соединенных Штатов едет в Саудовскую Аравию, чтобы просить их повысить цену?

Это был основной принцип стратегической неожиданности: войска находились в поле зрения, все понимали, что они находятся там для устрашения, спутники проводили съемки, но при этом вряд ли кто мог предположить, что войска будут использованы для военных действий.

В начале ноября 1973 г., всего через две недели после решения применить «нефтяное оружие», арабские министры решили увеличить сокращение нефтедобычи. Но каков был в действительности объем недополученной нефти? В первой половине октября суммарный объем арабских поставок составлял 20,8 млн баррелей в день. В декабре, в наиболее острый период эмбарго, — 15,8 млн баррелей в день. Таким образом, суммарная потеря на рынках составляла около 5 млн баррелей. Но теперь в Соединенных Штатах не было резервных запасов. Это обусловило важнейшие изменения и в политике, и в нефтяной отрасли по сравнению с недавним прошлым. Всего шесть лет назад во время Шестидневной войны 1967 г. резервные запасы Америки были единственным и самым главным фактором, позволявшим обеспечивать энергетическую безопасность стран Запада не только во время послевоенных энергетических кризисов, но и во время Второй мировой войны. Теперь такого «запаса прочности» не было: Соединенные Штаты утратили эту важнейшую возможность влиять на мировой нефтяной рынок. Другие производители во главе с Ираном могли повысить добычу в целом до 600 000 баррелей в день. Ирак, выступивший с предложением тотальной экономической войны против Соединенных Штатов, которое отвергли другие арабские производители, не огорчился, а, как это ни странно, увеличил добычу и таким образом доход. Стремясь объяснить политику своей страны, Саддам Хусейн обрушился на правительства Саудовской Аравии и Кувейта, заявив, что те представляют «реакционные правящие круги, хорошо известные своими связями с Америкой и американскими монополистическими интересами», и осудил сокращение поставок европейцам и японцам, указав, что это может снова бросить их «в объятия» ненавистных американцев.