Дэвид Хэнд

Давайте обратимся к классической статье по этой проблеме, написанной Крейгом Беннеттом и его коллегами, которая гораздо интереснее, чем можно ожидать судя по названию: «Нейронные корреляции межвидового восприятия, полученные после смерти атлантического лосося: аргумент в пользу коррекции множественных сравнений»18. Статья основана на результатах МРТ-сканирования мозга мертвого лосося, которому «показали серию фотографий, изображающих людей в различных ситуациях и… попросили определить, какие эмоции они испытывают». Вероятно, вы и без экспериментальных данных уже сделали свой вывод о реакции мозга мертвого лосося на показ фотографий. Но дело в том, что результат МРТ-сканирования представляет собой примерно 130 000 элементов объемного изображения, которые по аналогии с двумерными пикселями называют вокселями. И каждый из этих вокселей имеет небольшой шанс показать электрическую активность сканируемого материала исключительно в силу случайных фоновых шумов оборудования, а вовсе не потому, что клетки мозга мертвого лосося действительно реагируют. И хотя отдельно взятый воксель имеет лишь крошечный шанс дать ложный сигнал, вероятность его появления резко возрастает с учетом большого количества самих вокселей. Суммируйте огромное число крошечных шансов, и вот уже один, а то и более вокселей показывают электрическую активность, создавая впечатление, что некоторые нейроны мозга лосося активизируются, даже если сам лосось мертв. И действительно, Беннетт и его коллеги обнаружили несколько вокселей, подающих явные сигналы. В результате они пришли к такому выводу: «Либо мы наткнулись на поразительное открытие на стыке ихтиологии и посмертных когнитивных функций, либо что-то не так с нашим статистическим подходом.

Как-то во время прогулки я встретил странного пожилого человека, который что-то высыпал на пешеходную дорожку примерно через каждые 15 м. Я не смог сдержать любопытства и поинтересовался, что это он такое делает.

— Рассыпаю слоновий порошок, — совершенно серьезно ответил он. — Слоны не выносят его запах, поэтому держатся подальше.

— Постойте, но в наших краях нет слонов, — улыбнулся я.

— Вот именно! — воскликнул он. — Это очень эффективное средство.

Именно поэтому, когда родителям рекомендуют делать детям прививку от кори — заболевания, которого они и в глаза не видели, которым не болели ни их друзья, ни соседи и которое Центр по контролю и профилактике заболеваний признал неэндемичным для Соединенных Штатов, — они принимают такой совет с изрядной долей скепсиса.

Вакцинировать от того, чего вроде бы нет? Это то же самое, что использовать слоновий порошок.

Правда, в отличие от слонов, риск заражения все-таки существует, причем такой же реальный, как и раньше. Просто информация и данные, которые нужны родителям для принятия решений, отсутствуют, и риски становятся неочевидными.

Темные данные ведут себя аналогично темной материи: мы не видим их, они не обнаруживаются, но все же способны оказывать существенное влияние на наши выводы, решения и действия. И, как я покажу на дальнейших примерах, если не осознать саму вероятность существования чего-то неизвестного, то последствия такой слепоты могут быть катастрофическими и даже фатальными.

В конце концов, если бы некий журнал затеял опрос своих подписчиков, задав им единственный вопрос: «Отвечаете ли вы на журнальные опросы?», тот факт, что 100% ответивших скажут «да», еще не говорил бы о том, что все подписчики отвечают на подобные опросы.

Давайте снова представим себе крайний вариант этой ситуации. Если бы ураган «Сэнди» полностью уничтожил какой-нибудь населенный пункт, то оттуда вообще бы не поступало никаких твитов и создалось бы впечатление, что там все просто замечательно. Но на самом деле мы опять имеем дело с темными данными.

Примеры второго типа темных данных, когда мы не знаем, что чего-то не достает, встречаются не менее часто, чем примеры первого типа. Они варьируются от необнаруженных мошенничеств до незафиксированных убийств, выпадающих из результатов опроса жертв преступлений.

В то же время люди зачастую имеют возможность пройти веб-опрос несколько раз. Или еще хуже: недавно я встретил человека, который сказал, что всякий раз, когда ему предлагают пройти опрос по мобильному телефону, он передает его для ответов своему пятилетнему сыну.

Эндрю Лэй описывает это и многие другие рандомизированные исследования для двух групп в своей превосходной книге «Рандомисты: Как радикальные исследователи меняют наш мир» (Randomistas: How radical researchers are changing our world)22.

Здесь нет никакого трюка — цифры соответствуют действительности. Мы имеем дело с явлением, которое иногда так и называют парадоксом Симпсона, в честь Эдварда Симпсона, описавшего его в статье в 1951 г. (хотя это явление уже было описано как минимум на полвека раньше).

(По этой причине о термоядерном синтезе иногда в шутку говорят, что до овладения им всегда остается 30 лет.)