Д. Псурцев

Такова человеческая природа: люди охотно поспешат за тобою, едва ты только их разлюбишь или перестанешь к ним тянуться.

Всё, к чему я ни прикоснусь, – проговорила Кристабель, – обрекается страданью

по-моему, неопределённость мучает человека больше, чем любое другое чувство, она влечёт его дальше и в то же время наполняет беспомощностью, жгучим разочарованием;

И вот что мне хочется заметить – хотя я этой мысли немного стыжусь, но я, право, уловила интересную особенность человеческой природы: невозможно любить, когда человек настолько для тебя закрыт!

Вот тоскливая загадка:

Белизной своей пятная

Убегает без остатка

Что же это? Я не знаю

И лишь когда любовь полностью овладевает человеком, основная доля либидо переходит на объект и объект в некоторой степени занимает место эго.

Я любил тебя безраздельно – тогда; сказать, что люблю тебя сейчас, не решусь, – ибо такая любовь могла бы быть только романтической, чаятельной; а мы знаем, и ты, и я знаем слишком хорошо – будучи немалыми знатоками человеческой натуры, – что любовь гаснет, точно свеча под лабораторным стеклянным колпаком, если лишить её дыхания, воздуха, если не питать её, а задушивать.

человек уверяется в собственном существовании, лишь когда его видят другие

Вот, малыш, ис­тория, которую можно подержать в руках

Он ревностно холил своё тело человека внешнего и простёр бы ту же заботу на человека внут­реннего, если бы знал, кто он, этот внутренний, если бы тот был хоть немного различим