Common place

фильм был снят, который назывался «Горечь», — Серега Пестрецов

частном музее «Битва за Ленинград»

Только личная память делает человека человеком. Общая память делает население народом. Общая победа делает народ сильным. Общая боль и жертва делают народ честным и благодарным. В сознании нашего народа День памяти и скорби 22 июня — ежегодная личная минута молчания о своих, о себе, о самом страшном. В истории нашего народа День Победы 9 мая — главный день его жизни и борьбы.

Плюс время ограничено. Мы же все дни на работе, только в выходные свои копать выезжаешь. Я садился на электричку до Малоярославца, оттуда на автобусе четыре часа, а дальше уже пехом от Спас-Деменска до высоты. Двадцать восемь километров ходили на высоту, у нас не было машины. Поэтому оставалось очень мало времени. Если находили яму, старались как можно быстрее их всех вытащить и перенести.

Я как-то раскоп недоделанный оставил. Меня спрашивают: «Донатыч, а чего же ты не доделал?» Говорю: «Это немцы, в пизду их...»

Я не знаю... Последний год-то, может, в этом году будет. [21] Сил нет.

А так, что главное — лес, общение, понимаешь. Конечно, все мы хабарщики [35], если честно сказать. Все равно что-то мы да находим, тянем в коллекции. Какую-нибудь пряжечку интересную. А, с другой стороны, в земле все равно сгнило бы, а так хоть школам музеи собрать помог.

Любая большая война и любая память о большой войне — общенациональная катастрофа. В ней смерть снимает кожу с живого тела всего народа. Он навеки становится инвалидом

Я как-то раскоп недоделанный оставил. Меня спрашивают: «Донатыч, а чего же ты не доделал?» Говорю: «Это немцы, в пизду их...»

А потом пришел 48-й год, он возвращается, этот ездовой, оказалось — был контужен и в плен его взяли. Вечером — тук-тук, жена открывает. Сперва радость, а потом говорит: «Как же я буду дальше? Я получала пособие, мои дети живы. У той танком раздавило, а числится без вести пропавшим. У другой дети с голоду умерли. Что мне делать?» Есть такое понятие «мыза» — это как хутор, отдельно стоящие дома. В общем, она ему сказала: мол, не появляйся здесь, меня съедят те, у кого дети не выжили. И он действительно ушел туда жить незаметно, как будто он из плена не вернулся, а потом повесился с тоски. Он не мог перетерпеть все это. Он прошел лагеря немецкие. Наверняка еще и фильтровочный лагерь потом, раз в 48-м только вернулся. А потом пришел, а семья его не может принять лишь за то, что он остался жив.