Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II

густыми ресницами, с улыбкой ответил:

— Вы сказали, «слишком хороший сон не всегда будет правдой», – снова повторил он, и, помолчав, тихо добавил, — я хотел чувствовать боль. То, что причиняет боль, не будет подделкой.

Он подошел еще ближе и теперь стоял прямо напротив Чу Ваньнина.

Из-за того, что они так неожиданно встретились, нежность и восторг, любовь и тоска захватили его целиком, Мо Жань и думать забыл о достоинстве и приличиях, с головой погрузившись в грезы, что вдруг стали реальностью. В этот момент у него напрочь вылетело из головы, что следует соблюдать дистанцию, подобающую для отношений учителя и ученика, и не вторгаться вот так внезапно в личное пространство Чу Ваньнина.

Но в любом случае, он не смог бы удержаться

— Хотя, нет, я не буду ни о чем спрашивать тебя.
Чу Ваньнин только вздохнул с облегчением, как услышал следующую фразу.
— Я не спрошу тебя ни о чем. Я просто сам все тебе расскажу.
Набравшись решимости, Мо Жань не собирался отступать.
На одном дыхании, исчерпав на этом всю свою храбрость, он выпалил:
— Я люблю тебя.
Казалось, еще немного и его сердце выпрыгнет из груди.
— Я люблю тебя, и это не та любовь, что испытывает ученик к своему учителю. Да... да, я дерзкий и наглый, но я... я люблю тебя.

— Хочу помочь ему спасать дождевых червей

— Завтра после утренней медитации приходи в бамбуковую рощу за Платформой Шаньэ. Я буду ждать тебя там

Глава 202. Учитель впервые встретился с демоном
Однако, потоптавшись в нерешительности возле Павильона Алого Лотоса, Мо Жань немного успокоился и не совершил ничего безумного.

Это было слишком опасно.

Мо Жань впервые создал камни для Вэйци Чжэньлун и еще не разобрался в их действии. Если бы он опрометчиво взялся проверять свою недоработанную технику на мастере уровня образцового наставника, ему вряд ли удалось бы надолго задержаться в мире живых.

Так, после долгих колебаний, Мо Жань обуздал свой первый порыв и покинул Павильон Алого Лотоса. Всесторонне все обдумав, он решил поместить два черных камня Вэйци Чжэньлун в тела

животной жаждой обладания, он страстно желал первое же изготовленное им семя зла вложить именно в Чу Ваньнина. Он хотел испачкать его!

Повинуясь порыву, Мо Жань встал, толкнул дверь и вышел наружу…

Автору есть что сказать:

Сегодня слишком много дел, не успела разобраться с сообщениями и тегнуть запись. Все оставляю на завтра Q_Q Прошу прощения, просто пашу, как лошадь. Постановку для своего маленького театра тоже не придумала. Кажется, еще немного — и бездыханной рухну на пол.

0.5: — Хочешь маленький театр? Этот достопочтенный сам по себе театральная студия.

2.0: — Забудь, ты театр, работающий в ночную смену.

0.5: — Вчера ты сказал, что я неграмотный, и я это стерпел. Но сегодня ты называешь мою театральную студию порнографической! Лжец, где твоя совесть?!

его ног, желал наблюдать, как сгорая от стыда и гнева, он мечтает о смерти, но продолжает жить.

Даже тогда Мо Жань интуитивно чувствовал, что есть лучший способ излить на него свой гнев.

Он приложил к губам шашку вэйци и, ощутив губами холод ее острого края, хрипло пробормотал:

— Ты не сможешь удержать меня, Чу Ваньнин. Очень скоро настанет тот день, когда я прикажу тебе…

Прикажу тебе что?

В то время он еще не осознал, что именно так яростно хочет получить, и не смог понять, что в тот момент над всеми прочими его желаниями преобладали жажда подчинить Чу Ваньнина и сексуальная тяга к нему.

Но уже тогда многими его действиями управлял пробудившийся в нем звериный половой инстинкт самца. Движимый этой

Мо Жань хотел загнать этот камень в Чу Ваньнина.

После того как он поместит его в этого бездушного и черствого лицемера, станет ли тот послушным его воле? А если он прикажет ему опуститься на колени, сможет ли устоять на ногах?

Интересно, а получится ли у него приказать Чу Ваньнину встать перед ним на колени, валяться у него в ногах и молить о прощении? Он мог бы даже заставить Учителя называть его хозяином, изводить, колоть, кусать и рвать его в клочья!

От этих мыслей глаза перевозбужденного Мо Жаня лихорадочно заблестели.

Да, он сможет изводить его…

Что будет самым болезненным для этого вознесшегося над смертными богоподобного небожителя? Что станет для него самым большим унижением?

Ему нужно опорочить его…

Мо Жань крепко сжал камни в кулаке. Во рту пересохло, горло

горело огнем, и эта неутолимая жажда лишь усиливалась. Охваченный сильнейшим возбуждением и тревогой, в предвкушении Мо Жань снова и снова облизывал потрескавшиеся губы, мечтая поскорее увидеть, как Чу Ваньнин покорно склонит перед ним свою белую шею. Он представил, как протянет руку и прикоснется к ней, чтобы почувствовать этот приятный трепет страха перед ним, и потом…

Сжать пальцы и сломать ему шею? Раскрошить его кости в порошок?

Мо Жань понял, что это не доставит ему удовольствия.

Без всякой видимой причины он вдруг ощутил себя опустошенным и неудовлетворенным.

Если Чу Ваньнин просто умрет, это будет как-то слишком скучно и бессмысленно. Даже фантазировать об этом нисколько не хотелось. Он хотел увидеть, как сломленный и раздавленный Чу Ваньнин плачет и ползает у

выжидая возможность, чтобы пожрать его с потрохами.

Он замер, какое-то время неотрывно глядя на эти черные камни.

Похоже, это и правда была его судьба… Если бы тогда Чу Ваньнин перевернул мешок цянькунь Мо Жаня… все изменилось бы.

Но Чу Ваньнин никогда не стал бы рыться в чужих вещах. Он даже в открытую перед ним торбу не заглянул бы дважды.

Мо Жань зажал в ладони свои черные шашки. В горле пересохло, кадык заходил ходуном, а сердце застучало, как барабан.

И что ему делать? Как теперь использовать эти два камня?..

Теперь, когда ему наконец удалось создать такое совершенное оружие, Мо Жаню не терпелось его опробовать... Вот только на ком? Словно удар молнии, в его голове вспыхнула совершенно безумная идея.

Чу Ваньнин.