Виталий Мушкин

И вдруг снова ее простынь поползла вверх. Я мог бы поклясться, что трусиков на ней уже не было. Я увидел это не зрением, а каким-то звериным, первобытным чутьем.

И вдруг снова ее простынь поползла вверх. Я мог бы поклясться, что трусиков на ней уже не было. Я увидел это не зрением, а каким-то звериным, первобытным чутьем. На меня смотрел из темноты голый женский зад.

Я целовал ее попку исступленно, как изможденный жаждой путник в пустыне, набредший на источник. Я мял ее попу пальцами, вне хотелось впиться в нее, расцарапать эту сладкую и вкусную попку ногтями, прикусить зубами, насладиться всей заложенной в неё природой красотой и энергией. Что может быть прекрасней женской попы, тем более попы незнакомой попутчицы в ночном поезде.