Чарли Кауфман

Мир горит всегда.

Никогда больше не смеяться.

Мой народ, час пробил, ведь час пробивает каждый час, верно?

Очевидно, у читательницы есть претензии к Барбосае, и не сказал бы, что я ее виню. Я знаю, что это «она», потому что в Гарварде моей второй специальностью была графология, и сомнений нет: автор — женщина, от тридцати четырех до сорока трех (на время написания), американка, с высшим образованием, алкоголичка, цисгендер, нарцисс с самоповреждением в анамнезе, жертва бытового насилия, склонна к вымыслу, болям в руке и постыдным прилюдным скандалам.

Мы станем «it»-парой Нью-Йорка, зваными гостями на всех приемах, объектом зависти для богачей (из-за истинности нашей любви) и обычных людей (из-за наших богатств).

Мои подозрения подтвердились, но это обоюдоострое лезвие. Я рад, что нелепости моего существования есть логическое объяснение. Но ужасающая реальность в том, что я нахожусь под властью третьесортного писателя, который, несомненно, презирает меня не меньше, чем я его, — скорее всего, потому, что я раскусил его жалкие потуги в сценаристике. Именно у него все козыри в непродуманном, иррациональном мире, где я оказался несправедливо заточен.

Слэмми» заботится о вас, потому что «Слэмми» — это и есть вы. Люди — это работники и клиенты «Слэмми». Нашей компанией не заправляет ни один робот, и уж тем более — не десять тысяч. Мы знаем, что вам нравится. Мы понимаем, какой должна быть еда. Мы знаем, что вам интересно. Мы знаем, какие лекарства идут вам на пользу, какие возможности вам нужны в телефонах. Мы в «Слэмми» верим, что это роботы должны работать на людей, а не наоборот. И, конечно, мы воздаем должное честности диггеров. Однако сомневаемся в мотивах их предводителей. Не хотят ли они посеять рознь между людьми? Пригоден ли их коммунистический план для такого сложного общества, как наше? Все академические исследования показывают, что нет. Кто вам будет делать телефоны? Фильмы? Бургеры? Разве пара фокусов равна проверенной системе управления? «Слэмми»: никаких фокусов. По вторникам второй бургер бесплатно.

Единственный плюс — меня, очевидно, заменила робот/клон-версия меня, и теперь я свободен от мизантропического ока Кауфмана.

Представьте себе, если сможете, вселенную, где не только человек может быть везде/всегда, но и само время может быть везде/всегда и нигде/никогда. Теперь умножьте на десять. Теперь отомножьте (или «разделите»). Вот вам Плевен в двух словах — в двух словах, существующих в семнадцати измерениях.

Так уж, полагаю, они флиртуют, эти легкомысленные существа среднего возраста, которые слоняются между залом, обедом, шопингом и холодным брачным ложем, со свернутым под мышкой или в наплечной кобуре ковриком для йоги, заявляющим равнодушному миру об их духовной дисциплине.