Катя Райт

Точно не запомнил — только потом, когда стал старше, узнал, что такое гепатит и от чего он порой случается. Но умерла она, конечно, не из-за этого. В самом деле, кто в наше время умирает от гепатита

показывают в кино, с выступающими венами на руках, пристальным взглядом. Фигура у него была очень спортивная, и я подумал: может, он даже бил маму, поэтому тетя Настя и не хотела меня с ним оставлять. Кто знает, может, он бил и меня. Я думал об этом, но вопреки всему страх не появлялся. Я не боялся Андрея; наоборот, с ним я даже как будто успокаивался

я был в том возрасте, когда события не въедаются в память ядовитыми чернильными кляксами

Папа? Какого черта! Папу-то я ожидал увидеть меньше всего. Деда Мороза или тренера сборной Бразилии по футболу — еще куда ни шло, но папу…

А вы с Владом что, прям за руки держитесь?

— Угу, — бурчит неохотно Андрей.

— И обнимаетесь?

— Юра! — он закатывает глаза и выдыхает, как будто мои расспросы его очень достали, а я же только начал.

— Ну правда!

— Правда! Поговорить больше не о чем!

— И что, целуетесь?

— Юра! — строго так выдает он, что аж смешно. — Хватит!

— Ну что?! — тяну капризно.

— Не дорос еще!

Знаешь, Юр, твой человек — это даже не тот, кто принимает тебя, этот тот, с кем ты сам полностью принимаешь себя, с кем не надо притворяться, с кем всегда чувствуешь себя самым лучшим.

— Даже если ты в стремных штанах?

— Даже.

— И Влад такой?

Андрей кивает

И еще я решаю, что даже если весь мир будет против моего отца, я все равно буду на его стороне.

Какие еще у тебя слабости? — не без иронии спрашиваю я отца, когда он надевает кроссовки.

— Слабости? У меня? У меня нет слабостей! — весело заявляет он.

Влад прыскает смехом.

— Эй! — Андрей показывает на него пальцем, типа предупреждая, чтобы не говорил ерунды.

— Да ладно

Да двое мужчин, что живут у меня дома, просто самые невинные создания, которых только можно представить! Как ни пытаюсь, не могу их застать за чем-нибудь из серии 18+.

У нас новый предмет, — отвечаю. — Этика семейной жизни.

Андрей смотрит на меня, улыбается и театрально закатывает глаза.

— Ууу, — тянет он, — ты его не сдашь