Мария Кан

утверждал, что из всех жизненных ситуаций самая выигрышная – когда враг преувеличивает твои недостатки; лучше этого может быть лишь такая, когда друг недооценивает твои достоинства.

Подобную схему действий Майкл после этого наблюдал еще не однажды — когда дон выручал людей из беды, частично созданной его же руками

Другим человеком стал после того, как в него стреляли. Дела целиком переложил на Майкла, а сам занимается глупостями — огородом своим, перцем, помидорами. Вроде как снова впал в крестьянство. Мужчины, от них никогда не знаешь, чего ждать.

всегда лучше, если друг недооценивает твои достоинства, а враг — преувеличивает недостатки.

Людям, которых любишь, говорить «нет» нельзя — во всяком случае, часто. В этом весь секрет. Когда же все-таки приходится, то твое «нет» должно прозвучать как «да». Или добейся, чтобы они тебе сами сказали это «нет». И не жалей на это времени и усилий

— Месть — это блюдо, которое вкусней всего, когда остынет

Альберт Нери вновь появился в Нью-Йорке только через месяц, проследовав из Голливуда на Карибское море, в отпуск. Когда же, загорелый дочерна, он снова приступил к своим обязанностям, Майкл Корлеоне встретил его улыбкой и скупыми словами похвалы, в которых, впрочем, нашлось место для сообщения, что отныне Альберту Нери сверх жалованья причитается доход от принадлежащей семейству очень прибыльной букмекерской «точки» в Ист-Сайде. Нери ушел от него довольный, с приятным сознанием, что живет в мире, где человека, который добросовестно выполняет свою работу, вознаграждают по заслугам.

Наступали последние минуты. Он вдохнул свежий запах с грядок, завеса желтого пламени хлестнула его по глазам. Он прошептал:
— Жизнь так прекрасна.
Судьба избавила его от зрелища женских слез — он умер раньше, чем его женщины вернулись из церкви, раньше, чем подоспели врач и «Скорая помощь». Умер, окруженный мужчинами, сжимая руку любимого сына.

Всякий, кто подходил к гробу, отмечал, что даже смерть оказалась бессильна стереть с лица великого дона печать значительности и достоинства

Суметь бы, думал он, умереть со словами: «Жизнь так прекрасна», и тогда все остальное неважно.