Екатерина Лавринайтис

Там твою душу поедает затхлость запертого помещения, совсем как плесень пожирает стены. Каждый день отнимает у тебя по кусочку, все человеческое в тебе пожирается, Харри.

онии, только почти детская о

Наверное, именно с этого начинается старение. Ты уже поднял выпавшие карты и заглянул в них. Новых карт не будет. Поэтому ты можешь только как можно лучше сыграть имеющимися картами и мечтать о том, какие карты тебе могли бы выпасть.

Интуиция — это сумма множества мелких, но совершенно конкретных вещей, которым мозг еще не успел дать определения.

Ты мать и знаешь, какое это благословение и проклятие — быть кому-то нужным.

Но я ни­чего об этом не знал. Зато я знал, что стоящий­ передо мной человек скоро умрет

Харри бывал счастлив. Но счастье подобно героину: попробовал один раз, понял, что оно существует, и ты уже никогда не сможешь смириться с обычной, лишенной его жизнью

человек чувствует себя по-настоящему живым только тогда, когда всадит пулю в большое и теплое млекопитающее.

Дерево может сгнить, в него может ударить молния, мы можем поссориться, я могу напиться. Но с тем, что находится под землей, ни мы и никто другой ничего поделать не в силах, корни всегда будут там, и из них всегда будут расти новые деревья.

ь. В практике Харри встречалось подобное: близкие жертв борются с горем, как с врагом, которого необходимо перехитрить. Один из способов обмана – принизить ушедшего, дискредитировать его.