Фаталити

Жизнь всегда бьет по больному, Наруто. То, чего ты больше всего боишься, обязательно произойдет. Не сметь бояться!

Нас всех связывает одно и то же — неумение жить.

Если удавалось копнуть глубже, оказывалось, что есть под всеми этими жалобами и слабостями другое «я». Это «я» заставляло неотрывно следить за Саске и сжимать зубы, это «я» хмыкало в ответ на мысли о доме и маме, это «я» небрежно отмахивалось от нытья, это «я» шептало: «сможешь».

Нет никого, кому бы хотел быть нужным, нет никого, кого хотелось бы защищать, нет никого, перед кем хотелось бы быть сильным…

Это же у нас в крови, — сказал он вполголоса. — Развлекаться с помощью мертвых и калек.

Невидящим, отсутствующим взглядом Наруто смотрел куда-то вдаль, и в глубине его зрачков еще теплились искры погибшего рассвета.

Где-то существовали люди, которые точно знали, что такое любовь и могли сказать, что любят. Существовали и чужие обиды, чужое желание работать и зарабатывать и тысяча разных истин, среди которых Наруто не нашел своей.
Все это было за окнами. А Наруто остался рядом с Саске.

С Саске — под ногами всегда лезвия. Смириться с ними невозможно, это больно, бездушно, колко.

В любой другой ситуации сам факт существующей неприязни моментально лишил бы его интереса, но Наруто был связан с Саске — плотно связан, связан настолько, что Саске оценил его жизнь в цену своей.

Их легко спутать: любовь и ненависть… Одинаковый импульс — не можешь дышать, всего трясет, больно, и хочется схватиться за тебя и сделать что-то такое, чтобы твое лицо изменилось. Я сделал чертову уйму глупостей и сделаю еще одну, чтобы хоть как-то доказать тебе, что ты мне нужен, ничего не объясняя. Тому идиоту, который решил, что можно объяснить любовь, я бы собственноручно тебя впихнул и посмотрел потом, что бы он смог вывести. Я понял, что запутался, когда недавно утром искал тебя рядом… на ощупь. Какая это, на хрен, ненависть… Саске.
Наруто перехватил телефон повлажневшей от волнения рукой, окинул взглядом пустынную дорогу.