Даже самая жажда общественных удовольствий и развлечений — ненасытная потребность пикников, маскарадов, спектаклей и балов — без всякой цели, с одним намерением устать, закружиться и ошалеть в безумном вихре забавы, — даже и это нравилось Ивану Ивановичу, как противоположность его задумчивому и грустному характеру.