Мариана Запата

. В плохие дни, я думаю, что сломленные люди могут лишь любить таких же сломленных.

— Мистер Грэйвс, я могу урегулировать ваш визит с вашим ассистентом, если вы присядете, — произнесла регистратор сладким голоском, ее зеленые глаза на мгновение посмотрели на меня.

Эйден спокойно пожал плечами, когда повернулся лицом ко мне. Ничто в выражении его лица или языке тела не подготовило меня к такому:

— Она моя жена.

Время остановилось.

Что, черт побери, он только что сказал?

— Ты не заполнишь все за меня, Кексик? — просто спросил Эйден, потянувшись в свой задний карман и вытащив бумажник, как будто он только что не произнес слово на чертову букву «ж» перед незнакомцами.

– Ты могла бы уйти прямо сейчас. Ты слишком стара для того, чтобы где-либо чего-то добиться.

Я говорила тебе «нет, не прыгай на кровати», и ты вместо этого обертывала вокруг шеи простыню и прыгала с крыши. Возможно, иногда ты принимаешь ужасные решения…
Я шмыгнула носом.
– Жестко.

– Иван оплатит расходы на тренера и хореографа, а ты возьмешь на себя расходы на поездки и свой гардероб, – сказала женщина после затянувшегося молчания.

Помедлив всего мгновение, я протянула ему руку.
И она повисла в воздухе. На секунду. На две секунды. На три секунды.
Еще три секунды, и я была готова дать ему пощечину.
Иван в ответ смотрел на меня, поднимаясь и выпрямляясь в полный рост, отчего, видимо, испытывал чуть ли не смущение, поскольку был на тридцать сантиметров выше меня… и впервые за целую вечность он осторожно вложил свою ладонь в мою.
Наши взгляды встретились, и я поняла, о чем он думает, потому что я думала о том же.
Однажды – только однажды, – много лет тому назад, я больно упала после прыжка. Он находился на катке одновременно со мной. Я лежала там, на льду, прищурившись, глядя на стропила и пытаясь отдышаться, потому что даже мой мозг пострадал после такого сильного удара о лед. Этот стервец по какой-то причине подъехал ко мне. И протянул мне руку, глядя на меня сверху вниз с ухмылкой на лице.

– Я-то все сделаю. Все зависит от того, сможет ли она.
Много лет спустя, вспоминая об этом моменте, я поняла, как умно они обыграли меня. Как давно Иван так хорошо понимал меня. Потому что я вляпалась прямо в это дерьмо. Моя гордость завела меня туда.

– Я думаю, что ты волнуешься из-за того, что брякнешь что-нибудь не то, – проговорил Иван почти шепотом, словно не хотел, чтобы нас подслушали.
Секунду я молчала, выслушав его предположение, потом усмехнулась:
– Я не волнуюсь.
– Ты – лгунья, – тут же ответил он.

– Джесмин удивительная, – практически выдавил из себя Иван, каким-то образом не воспламенившись, произнося эти слова. – У нее отличное чувство юмора.

– Шоколадный торт.
Как, черт побери, он узнал об этом?
– Это правда? – спросила женщина.
Я старалась не смотреть на него, словно он был психом, потому что знал об этом, и каким-то образом умудрилась кивнуть.