Дональд Рейфилд

Зоологи могли бы сравнить сексуальность Антона с поведением гепарда, который способен совокупляться только с незнакомой самкой.

Имеющиеся данные доказывают, что после падения Хеттского государства грузины были связаны с Урарту, которое господствовало в Центральной и Северо-Восточной Анатолии с раннего бронзового и железного века (1200–700 до н. э.). Точно неизвестно, какие царства или племенные союзы, с которыми Урарту воевало или вступало в переговоры, включали картвелов, но народы, известные ассирийцам и Урарту в течение четырехсотлетнего периода как мушки, диаухи, уитерухи и кардухи, могли быть картвельскими. До сих пор комбинация согласных м-с-х, м-с-к встречается в названии города Мцхета (столица до 500 н. э.), юго-западной провинции (сегодня тюркоязычной) Самцхе (земля месхов); в Дагестане еще не так давно грузин называли месхи или мосхи

Самым древним известным названием Центральной Грузии, то есть долины Куры, является Иберия. Это слово иногда считают производным от финикийского ‘эбр — «там», толкуя его как типичное двойное название, так как восточные страны иногда носят то же название, что и западные. Поэтому существует и испанская, и кавказская Иберия, и балканская, и кавказская Албания (современный Азербайджан). В конечном итоге Иберия происходит скорее от спери, северо-восточноанатолийского народа, известного Геродоту как саспери [4]; от спери, по всем правилам исторической фонологии, происходит и армянское название грузин — (и)вирк. Современное название грузин (Georgians) появилось в результате контаминации персидско-тюркского гурджи (от армянского вирк) с культом святого Георгия, которого почитали грузинские христиане и язычники

Сама Картли-Иберия переместилась на юго-запад, в Тао-Кларджети, где разрасталась новая династия Багратидов [41]. Тбилисский эмират стал мусульманским торговым городом, самым крупным в Закавказье после Дербента; эмиры уже не передавали халифату доходы от налогов, а тратили их на себя, так как чувствовали себя защищенными от халифата соседними христианскими государствами: они утверждали независимость эмирата

«Сообщу кстати курьез, от которого меня тошнит, мутит и в груди шевелится легонькая струнка чего-то совестливого. Вообрази себе, что после ужина я наяриваю свою „мать своих детей“ во весь свой лошадиный penis. Отец в это время читал свой „Правильник“ и вдруг вздумал войти со свечою, узнать, заперты ли окна. Можешь себе представить мое положение! Одна картина стоит кисти десяти Левитанов и проповедей ста тысяч Бандаковых. Но фатер не смутился. Он степенно подошел к окну, запер его, будто ничего не заметил, догадался потушить свечу и вышел впотьмах. Мне показалось даже, что он помолился на икону, но утверждать это не смею»

вероятно, что сотни писем А. С. Суворина к Чехову обращаются в прах в каком-нибудь архиве Белграда; если бы их удалось найти, то чеховскую жизнь, а также российскую историю (Суворин слишком много знал и многое поверял Чехову) можно будет переписывать заново.

Секрет чеховского успеха не только у женщин, но и у гостиничной прислуги, чиновников, издателей и финансовых тузов лежит в его деликатной сдержанности, которую он культивировал в себе вплоть до самой смерти. Обаяние Антона открывало ему двери в богатые дома, куда его влекли не столько французские гувернантки, домашние спектакли и чай в фарфоровых чашках, сколько уважение, которое оказывалось их обитателями по отношению к чужому достоинству и частной жизни.

Антон подружился с двумя студентами художественного училища, которые в какой-то мере определят его будущее, — с Францем Шехтелем, будущим архитектором и автором обложки первого сборника чеховских рассказов, и Исааком Левитаном, впоследствии ставшим гениальным русским пейзажистом.

Он держался взглядов, что государство существует лишь для того, чтобы приготовлять граждан к загробной жизни

И все же этот богатый выскочка и чудак не мог не восхищать своей любовью к детям и животным — он усыновил подброшенного под дверь младенца, а для двух своих гончих, Апеля и Рогульки, украсил новогоднюю елку кусками сырого мяса.