Жан-Мишель Кинодо

Вы в разлуке всего лишь с одним существом, и мир становится безлюден» (А. де Ламартин, «Одиночество»).

Аналитик должен установить достаточно хорошие объектные отношения в переносе, чтобы пациент смог прервать либидинальные связи с объектами, которые, хотя и были плохими, до сих пор были нужны.

Напротив, прирученная сепарационная тревога становится оживляющей силой: приручение одиночества означает не устранение тревоги, но обучение возможности смотреть ей в лицо и использовать на благо жизни. Тогда переживание одиночества приносит убежденность в своей уникальности, в уникальности другого, и отношения с собой и другими приобретают огромную ценность.

восприятие боли одиночества, во-первых, убеждает нас в том, что мы существуем в качестве отдельных и уникальных существ, уважающих других, и, во-вторых, в том, что эти другие отличаются от нас. Таким образом, сепарационная тревога создает основу нашего чувства идентичности и нашего знания о других – тех, кого мы, психоаналитики, привыкли называть «объектом», чтобы отличить их от «субъекта».

человек, собиравшийся пройти анализ, решает не вступать в аналитические отношения, которые должны закончиться, как будто выражая идею, что жизнь не стоит того, чтобы ее прожить, потому что за ней следует смерть.

Речь идет о чувствах автономности и психической свободы, внутренней силы и целостности, о вере в себя и доверии к людям, способности любить и быть любимым, словом, это весь комплекс чувств, которые характеризуют психическую зрелость. Винникотт (Winnicott, 1958) охарактеризовал эту совокупность чувств как «способность быть в одиночестве в присутствии другого» ф. 32).

В противовес чувству тревоги, способность переживать одиночество как пополнение источника энергии – собственного и других людей – появляется тогда, когда интернализировано присутствие отсутствующего объекта.

Установление хорошего объекта внутри Эго свидетельствует о приобретении «силы Эго», достаточной для того, чтобы переносить отсутствие объекта без чрезмерной тревоги и пережить печаль по поводу неизбежных потерь, встречающихся во внешней реальности.

Возникновение этого внутреннего чувства было описано Фрейдом; в частности, в случае маленького мальчика, который боялся темноты и сказал, что почувствовал себя лучше, когда услышал голос своей тети: «Если кто-то разговаривает, становится светло» (Freud, 1950d, p. 224).

Согласно Фрейду, способность горевать по утраченным объектам является фактором, от которого зависит способность катектировать новые объекты и оценивать их по достоинству.