Селеста Инг

– Пап? – шепчет Ханна. – Еще.
И, сам не понимая как, он поднимается.

Ирония – противоречивый исход событий, будто насмехающийся над стройностью мира и надеждами»

в тот миг сознавала с ясностью, какой больше ей не выпадет, что это правильно, что этот человек должен быть в ее жизни. Что-то внутри подсказало: Он понимает. Каково быть другим.

м. Сливаясь с нею, он чувствовал, что ему рады, что он дома, – с ним такое случилось впервые.

Мия уже выучила: обычно, если человек во что бы то ни стало желает сделать добро, его не отговорить ни в какую.

БОМБИТЬ РАДИ МИРА – КАК ТРАХАТЬСЯ РАДИ ДЕВСТВЕННОСТИ

обычно, если человек во что бы то ни стало желает сделать добро, его не отговорить ни в какую.

разве способна что-то изменить одна история, даже все истории вместе взятые, если их услышит суматошный мир – мир, который движется с такой скоростью, что все звуки, все голоса сливаются в монотонный гул

Снова и снова перебираешь дорогие воспоминания, согреваешь их своим теплом, затираешь до дыр. Смакуешь каждую мелочь, затверживаешь их наизусть, хоть они давно вошли в твою плоть и кровь