Юрий Тынянов

Были рукоплескания, требовали повторения гимна – российского, национального, того самого, что сочинил немец для английского короля.

Где Катенин, где Шаховской, его враг Якубович?
Где Пушкин, по обязанности острящий в первых рядах и вносящий в театр грубый дух парижской улицы?
Но Пушкин подошел к нему и просто протянул руку.
– Рад вас видеть! – закричал он сквозь Буальдье. – Завидую вам. Вы скачете по Персии, а мы по журналам.
Баки его подходили под класс «вроде жидовских». Какая-то новая независимость обращения была в нем.

Он знал, что с каждым выстрелом что-то меняется в его формуляре.
Вот он мало-помалу становится графом, вице-канцлером. Вот аренды, ренты, имения.