bookmate game

Анна Старобинец

  • Максим Душенковскийhas quotedlast year
    курица. — И не вспомню. Меня никак не зовут.

    — Но ... как же к вам обращаться? — удивился Барсук.

    — А у меня номер есть, — гордо сказала курица. — У нас в курятнике у всех номера. Я — Кура-четыре. — Она сыто икнула. — Верните меня в курятник.

    — Любите свой курятник? — поинтересовался Барсукот.

    — Люблю и горжусь, — ответила Кура-четыре.

    — У нас в курятнике у всех номера, — сообщил Скворчонок куриным голосом.

    — А за что вы его любите? — уточнил Барсукот. — Чем гордитесь?

    — Он большой, — ответила курица. — И красивый. Там всё по справедливости. Там за нами ухаживают, кормят и охраняют.

    — И кто же охраняет и ухаживает?
  • Jen Schwarzhas quoted20 days ago
    А остальное стало забываться само. Просто стираться. Моя память — мозаика из сотен, из тысяч экранчиков-воспоминаний. Только одни светятся, а другие погасли. Маленькие черные квадраты. В них — темнота.
  • Afanashas quoted7 months ago
    Что любил и чего боялся? О чем думал, мечтал?

    И — наконец — куда он делся? Где он сейчас?
  • Afanashas quoted7 months ago
    — Идиота! Бастардо! Кретино! Имбечилле! Ступидоне! — бесится он.
  • Elena Kohas quotedlast year
    жем. Я хочу прервать, чтобы все это, наконец, кончилось.

    Я пытаюсь привлечь к этому выбору Сашу, и он послушно ходит вместе со мной по кругу, раз за разом проговаривая и выслушивая все “за” и “против”. Он старается на меня не давить, говорит, что примет любое мое решение, но когда мы обсуждаем вариант “доносить”, он отводит глаза, чтобы я не видела, что в них появляется паника.
  • Elena Kohas quotedlast year
    жные полки у себя за спиной:

    – Обычно я советую какую-то литературу по теме – но, к сожалению, тут у меня все на немецком… В России наверняка есть книги о том, как справиться с потерей беременности на позднем сроке.

    – В России нет таких книг, – отвечаю я. – По крайней мере, я не нашла.

    Я смотрю на ее книжные полки – и в этот момент у меня впервые мелькает мысль, что я сама должна написать “такую книгу” на русском. Я тут же отметаю эту мысль как кощунственную. У нас тут трагедия. Какие могут быть книги.

    – Очень жаль, – говорит она, – что нет полезной литературы. Но в любом случае, когда вы вернетесь в Москву после прерывания, вам обязательно нужно будет ходить на сеансы групповой терапии с женщинами, которые, как и вы, потеряли ребенка на позднем сроке. Не менее полугода. Это очень важно – делиться своими переживаниями и опытом.

    Я с трудом сдерживаю идиотское, совершенно неуместное в такой ситуации хихиканье:

    – Нет никаких групповых сеансов с такими женщинами.

    – Но… это же стандартная практика! Наверное, вы просто не в курсе. Обычно такие группы бывают при роддомах или гинекологических клиниках…

    Я молча качаю головой. Она пытается это как-то осмыслить. Марсиане, что с них возьмешь.

    Напоследок, уже провожая нас к выходу, она говорит:

    – Обязательно нужно на него посмотреть.
  • trishatakanawahas quotedlast year
    Конечно, профессору не жаль. У профессора – профессиональная деформация, и принял он меня, наверное, потому, что мой случай можно использовать в педагогических целях, но это все вопросы, касающиеся исключительно профессора и его душевных свойств. Но вот что касается “нормальной практики”: формальное выражение сочувствия в таких случаях – это норма человеческого общения. Это международный стандарт. Базовый. Пройдет еще несколько дней, и я обнаружу, что у нас такого рода стандартов вообще нет. Иногда попадаются люди, считающие нужным сказать “сожалею” или “сочувствую”. Но это исключения. Никаких общепринятых ритуалов выражения сострадания не существует.
    Вы, может быть, думаете, что это неважно? Что от этого не легче? Поверьте мне. Важно. И легче. Совсем немного, но легче. Представьте себе, что у вас нет кожи, вам больно даже от ветра, вам больно от себя самого. Представьте теперь, что к вам прикасаются рукой. Вы предпочли бы, чтобы это была рука в рабочей брезентовой рукавице? Или чтобы тот, кто вас трогает, сначала бы ее снял, помыл руки с мылом и намазал их кремом?
  • НЕТ ВОЙНЕ!has quotedlast year
    Баю-бай, засыпай, детка,

    Я с тобой посижу.

    Если ты не уснешь, монетку

    В руку тебе вложу.

    Баю-бай, не кричи, не плачь,

    В доме открыта дверь.

    Спи, скорей засыпай, иначе

    В дом явится зверь.

    (Дальневосточная колыбельная)
    Москва. 21.06.1941
  • trishatakanawahas quotedlast year
    Они считают, что их долг – меня “отвлекать”.
    Я не хочу отвлекаться. Не хочу “поскорее об этом забыть”. Я хочу помнить. Хочу говорить о своем погибшем ребенке. Все разговоры на посторонние темы кажутся мне бессмысленными. Мне не становится легче, когда меня отвлекают, мне становится тяжелее. Я иногда переписываюсь или говорю по телефону с Наташей – но это не то, она слишком далеко. Я говорю с мужем – но он внутри ситуации, и это тоже не то.
  • trishatakanawahas quotedlast year
    – Ну что ж, Анна. Давайте подумаем, какой помощи вы ждете от меня?
    – От вас я жду профессиональной психологической помощи.
    – Ну, попробуйте сформулировать, какие у вас ожидания. Чего вы хотите добиться в итоге?
    – Я хочу добиться в итоге, чтобы я не задыхалась, не испытывала проблем с питанием и сном.
    Она лукаво улыбается:
    – В психологии считается, что не следует употреблять в речи отрицания. Вот вы говорите: “Я хочу добиться, чтобы я не…”
fb2epub
Drag & drop your files (not more than 5 at once)