Кирилл Кобрин

  • Milena Rublevahas quoted2 years ago
    В 1882 году парламент Великобритании принял закон о собственности замужних женщин, так называемый Married Women’s Property Act. Это стало одним из самых важных событий в истории викторианского общества — согласно парламентскому акту, жена окончательно объявлялась самостоятельным субъектом имущественных прав, а не «женщиной, находившейся под покровительством мужа, или барона, или лорда», как до этого гласило в Common Law. Супруга могла теперь бес-пре­пятственно распоряжаться своей собственно­стью, иметь ее отдельно от мужа, получать и оставлять сепаратное наследство.
  • Milena Rublevahas quoted2 years ago
    Эми Луиз Эриксон в книге «Женщины и собст­венность в Англии раннего модерна»
  • Milena Rublevahas quoted2 years ago
    перед нами драма позднего викторианства, не желающего осознавать себя модерном, не принимающего «современности», отчаянно пытающегося — угрозами, зловещими трюками, инцестом, убийством — сохранить для себя ренту, возможность продлить существование в настоящем своем виде, без изме­нений. Правит в этой стране королева Виктория, женщина, но «викторианство» — это мужчина средних лет, не привыкший к работе, психологически уверенный в себе, в своем праве распо­ряжаться жизнями других, прежде всего женщин. Любопытно, что этот мужчина может принадлежать к разным слоям общества, но суть его пове­дения, его страшное рассудочное хитроумие и отвратительная подлость от социального статуса не меняется.
  • Milena Rublevahas quoted2 years ago
    Мартин Дж. Уинер в знаменитой книге «Английская культу­ра и закат индустриального духа»
  • Milena Rublevahas quoted2 years ago
    Богатство Британии, ее величие и мощь покоились на плодах индустриальной революции, на но­вых промышленных городах, вроде Манчестера (он вообще был индустриальной столицей мира во второй половине столетия, точно так же, как — во всех остальных смыслах — «столицей мира», буржуазного мира, конечно, был Париж), но британские правящие классы «стыдились» индуст­рии, предпочитая видеть в своей стране сельские ландшафты, поместья, фермерские коттеджи, тихую деревенскую жизнь предыдущей исторической эпохи. Отчасти это связано с социальной структурой Англии, в которой по-прежнему доминировала (пусть и теряя позиции) аристократия; буржуазия же (и даже рабочий класс) пы-талась ей подражать.
  • Milena Rublevahas quoted2 years ago
    Те, кто формировал мнение во второй половине XIX века, будь то явные консерваторы, вроде Огастеса Уэлсби Пьюджина, архитектора, работавшего в неоготическом стиле [11], или социалисты, вроде Уильяма Морриса [12], — все они сходились в том, что промышленность изуродовала Соединенное Коро­левство, что здешние города и архитектура безоб­разны, что фабрики напоминают ад и что индуст­риализм следует заменить возвращением к устоям более старым, предпочтительно — средневековым. <…> Этот испуг, эта реакция на развитие промышленности, а более всего — на индустриальный город, повлияли на вкусы среднего класса (а вкусы рабочего класса, согласно Уинеру, неизменно следовали за ними). Теперь идеалом стал коттедж в деревне <...>. Настоящая Англия, утверждали комментаторы левые, правые и стоя­щие посередине, находится в сельской местности — несмотря на то что с середины XIX столе­тия (тогда это произошло впервые в мировой истории) большинство жило в городах»
  • Milena Rublevahas quoted2 years ago
    Подлый мужской викторианский паразитический мир, живущий на ренту, против отважного работящего женского мира модерна — так выглядит главный конфликт в трех рассказах Конан Дойля о несчастных падчерицах/дочерях.
  • Milena Rublevahas quoted2 years ago
    превосходное издание «The Sign of Four», осуществленное в Broadview Editions [15]. Редактор, автор комментариев и вводной статьи Шафкат Таухид проделал большую работу, снабдив ка­нонический текст не только исчерпывающими историческими справками и подробными комментариями к викторианским реалиям; самое главное — исследователь составил содержа­тельные приложения, где собраны отрывки из книг и статей второй половины XIX века, сгруппированные вокруг следующих тем: «Местный контекст», «Колониальный контекст: описания сипайского восстания 1857–1858 годов» [16], «Ко­лониальный контекст: Первая и Вторая Англо-афганские войны», «Колониальный контекст: Андаманские острова», «Отклики современников».
  • Milena Rublevahas quoted2 years ago
    Все это еще раз подтверждает любопытную черту викторианского мира: в колониях имперский порядок поддерживают жулики и проходимцы, го­товые на любое преступление ради денег. В метро­полии на страже Закона стоит тупой циник, гото­вый отправить на виселицу невинного, лишь бы отрапортовать о раскрытии преступления.
  • Milena Rublevahas quoted2 years ago
    развернули схему всей викторианской империи в миниатюре — с ее признаками имперскости (универсализма перед лицом власти) и одновременно расизма (взаимная ненависть и презрение белых, индийцев и андаманцев) вкупе с социал-дарвинизмом [35].
fb2epub
Drag & drop your files (not more than 5 at once)