Волосинка на губе

— Неужели молодые люди не хотят поучаствовать и узнать о своей родственной душе? — засмеялась Делакур, присев на край столика.

— Малфой боится, что это будет Филч, — уронил Забини. Подойдя к ним, он сел слева от Гарри, не обращая внимания на гогот окружающих от так удачно брошенной шутки.

— А ты сел рядом с Поттером, чтобы наверняка? — выстрелил в ответ Малфой.

Они сидели за столом совсем как в старые добрые времена ордена, с весёлыми разговорами и улыбками на лицах. Вот только Гермиону совсем чуть-чуть не дотягивало до идеального состояния внутренней радости, потому что её не было. Она умерла вместе с войной.

— А кто в этом году староста от девушек? — поинтересовалась она.

Грейнджер не успела ответить, как слева от них послышался женский голос, который так же призывал младшие курсы следовать за ней.

— Пенси Паркинсон, — к ним подошёл Блейз, отвечая на их вопрос. Он небрежно облокотился о перила, отделяющие перрон. — Очень всем нам сочувствую…

А любила ли она по-настоящему? Успела ли?

Они признались друг другу с чётким пониманием, что второе мая для них могло оказаться последним днём. Они не успели ощутить это тёплое чувство. Прощупать его. Чёрт возьми, им было некогда. Они оплакивали усопших.

Его взгляд — нечитаемый. Пустой. Он никакой. Безликий и безрукий. Словно стекло — прозрачный. И от этого Грейнджер стало так жутко, словно она посмотрела в чёрный капюшон смерти. Что могло произойти, чтобы Драко стал таким…

…мёртвым.

Она видела смерть. Она чувствовала её кожей. Она чувствовала страх каждой забившейся пеплом порой. Она знала, что такое война, боль и потери. Но даже у неё не было такого взгляда, как у Малфоя. Сердце тяжело забилось, и Гермиона чётко поняла, что эти серые стеклянные глаза видели и заглядывали туда, куда ей даже и не снилось.

— Приятного аппетита, — Пенси села напротив. Размяв шею, она вытянула руку вперёд, тыча ею в лицо Гермионы. — Будешь мои?

Гермиона склонила лицо, осмотрев маникюр на ногтях Паркинсон, а потом покачала головой и заметила:

— Спасибо, откажусь. Слишком дорогой деликатес, боюсь, не расплачусь.

— Может, Марии ясно дали понять, что Чарли хочет сдохнуть, и она с удовольствием не будет ему мешать?

Малфой погасил окурок прямо о стену и оттолкнулся от перил.

— Что ж, тогда это весьма неплохая книга.

Забини сел на место и негромко сказал:

— Ну вот, я пригласил его на свидание. Ты доволен?

— Надо же, сегодня ты одета.

— Надо же, сегодня ты не разбил мне лицо.

Гермиона нутром чувствовала, что он ухмыльнулся, пусть даже его лица не было видно.

— Можем это исправить, — вновь послышался его голос из темноты.

— Разбить мне лицо?

— Раздеть тебя.

— Сразу с козырей зашла? — он злился. Оправданно злился, ведь она зашла на чужую территорию, которую охраняла злющая собака в его лице. — Поверь, я никогда не позаимствую твоё плечо, чтобы поплакаться.