Анатолий Осмоловский

Исходя из завороженности дурным сознанием репрессивной эпохи, выражающейся в общем рессентименте, я начал видеть абрисы некоего узла, связывающего ментальное расстройство или, шире,— аффект негативного и мысль, письмо об искусстве.

Иными словами, культура — это пространство, где мы учимся любить науку, политизировать любовь, художественно менять мир и научно творить. Культура создает из истин отдельно взятых дисциплин гибриды-узлы, создающие жизнь в ее многообразии. У культуры, как и у бурлящей повседневности, нет единой цели: сама ее цель — во всестороннем смешении того, что раньше было разделено по лабораториям, музеям, спальням и площадям. Культура — это умение связывать и плести узлы.

Но даже в Париже такие художники, как Франсис Пикабиа, видели приближавшуюся кончину кубизма. Вернувшись из первого путешествия в Нью-Йорк в 1913 году, Пикабиа писал: «Но, как ты знаешь, я преодолел эту ступень развития и более не считаю себя кубистом ни в коей мере. Я осознал, что невозможно заставить кубы выражать мысли разума или чувства души» [4]. А в своем «Манифесте школы аморфистов», опубликованном в специальном выпуске журнала Camera Work (1913), Пикабиа выразился еще яснее: «О Пикассо говорят, что он изучает объекты подобно хирургу, рассекающему трупы. Нам больше не интересны эти докучливые трупы, которые зовутся объектами» [5].