Но даже в Париже такие художники, как Франсис Пикабиа, видели приближавшуюся кончину кубизма. Вернувшись из первого путешествия в Нью-Йорк в 1913 году, Пикабиа писал: «Но, как ты знаешь, я преодолел эту ступень развития и более не считаю себя кубистом ни в коей мере. Я осознал, что невозможно заставить кубы выражать мысли разума или чувства души» [4]. А в своем «Манифесте школы аморфистов», опубликованном в специальном выпуске журнала Camera Work (1913), Пикабиа выразился еще яснее: «О Пикассо говорят, что он изучает объекты подобно хирургу, рассекающему трупы. Нам больше не интересны эти докучливые трупы, которые зовутся объектами» [5].