Наталья Шахова

1970 года произошло пять мировых рецессий, и объединяет их одно: все они начались в США.
Однак

И еще один упрек (в ряду многих других) можно предвидеть заранее. «Какой неуклюжий англицизм: Что за рыбка в вашем ухе?! — скажет каждый второй читатель. — По-русски было бы естественнее: Что за рыбка у вас в ухе». Согласна. Но как бы вы тогда узнали, что речь идет не о рецепте ухи?

имеет в виду другой человек?

В этой книге я не учу переводить и не рассказываю, как перевожу я. На эту тему есть гора прекрасных книг, и нет нужды добавлять к этой горе свой камешек.

Я собрал здесь истории, примеры и доводы, помогающие разобраться в главном, как мне кажется, вопросе: что делает перевод

Однако я, как и Хофштадтер, считаю иначе. Многообразие переводов — яркое свидетельство бесконечной гибкости человеческого мышления. Вряд ли на свете есть тема интереснее

Английский — это язык науки повсюду. Научные журналы, публикуемые в Токио, Пекине, Москве, Берлине и Париже, теперь либо полностью издаются на английском, либо содержат переводы на английский всех иноязычных статей. В любой точке мира научная карьера зависит от англоязычных публикаций. Даже в Израиле говорят, что Бог не смог бы получить повышение ни на одном факультете Еврейского университета в Иерусалиме. Почему? Да потому что у него была всего одна публикация, и та не на английском. (Мне это утверждение представляется сомнительным. Поскольку пресловутая публикация была переведена на английский и даже напечатана в мягком переплете, это безусловно устранило бы препятствия на пути карьерного роста.)

Тем не менее прилагаются усилия к тому, чтобы позволить и другим языкам играть роль местных диалектов науки. Например, финансируемая американским правительством веб-служба WorldWideScience.org теперь обеспечивает поиск по неанглоязычным базам данных Китая, России, Франции и некоторых латиноамериканских стран, а также автоматический перевод результатов на китайский, французский, немецкий, японский, корейский, португальский, испанский и русский. Асимметрия между языками оригиналов и переводов наглядно демонстрирует карту стран, в которых делается наука в наши дни.

Убедительного обоснования найти пока не удалось. Будем считать это лингвистическим несчастным случаем.

Дэвиду Мозеру. Доставьте себе удовольствие — прочтите его очень смешную статью «Почему этот чертов китайский так безумно труден» (Why Chinese Is So Damn

серия «Английская грамматика» (English Grammar) Оливии Пресс и Хилла Пресса, где грамматика девяти иностранных языков объясняется на основе английской

Поэзия и сама невозможна. Искусство вообще невозможная вещь. Этим-то и привлекательно. Как можно взять переживание, большое или малое, и превратить в четырнадцать строчек? Но это же происходит