Разговоры за кулисами о музыке и моде

На скандальных балах парижских художников Монмартра в середине XIX века дамы обычно щеголяли полным отсутствием костюма. Считалось естественным, чтобы красивая грудь и красивые ноги не скрывались. Бывали и случаи, когда особо красивые дамы появлялись совсем обнаженными. Впрочем, совершенно голыми они себя отнюдь не считали, «этого бы они постыдились».

На одном из процессов, вызванном таким балом, одна дама серьезнейшим образом заявила:

— Я была вовсе не голой, так как повыше правого колена на мне была кокетливая лента шириной в три сантиметра, а на пальцах ноги — золотые кольца. Можно ли при таких условиях говорить о наготе?

Другой придворный этикет диктовал: декольтированная дама не могла появиться на вечере с обнаженной шеей без драгоценностей. Это считалось дурным тоном.

По приказу Александра II все дирижеры должны были выступать на сцене в белой перчатке, надетой на правую руку. Именно в одной перчатке, так как левой рукой требовалось переворачивать страницы.

Известный дирижер Николай Малько вспоминал:

— Дирижировать в перчатке неудобно. Это я сам испытал еще учеником консерватории. Пробовал всякие перчатки: лайковые, замшевые, нитяные. Однажды во время спектакля палочка выскользнула у меня из руки и полетела чуть ли не в восьмой ряд.

*

Перчатки знаменитого дирижера Мариинского театра Эдуарда Францевича Направника шились из очень тонкой лайки, и их заказывали где-то в Западной Европе. В одной из гастрольных поездок таможенный чиновник на границе предложил господину Направнику открыть чемодан и, к своему удивлению, обнаружил там 24 лайковые перчатки, и все… на правую руку.

Огромной популярности кастратов была обязана своим появлением еще одна история с переодеваниями, на этот раз женщины в мужчину. Некая итальянка Тереза Ланти, одаренная великолепным голосом, не могла пробиться на сцену из-за конкуренции с кастратами. Наконец, переодевшись в мужской костюм и выдавая себя за кастрата Беллино, она начала давать концерты, пользуясь большим успехом. Именно тогда ее впервые увидел Джакомо Казанова, который мгновенно в нее влюбился, без труда опознав женщину в мужском платье.

Дягилев был денди-эстетом. Его любимый вид одежды, который шокировал щепетильную петербуржскую публику, — это вестон. Одни называли его жилетом, другие, иронизируя, — смокингом без рукавов и спины. Но Дягилева это не смущало. Мода на вестон дошла даже до.... феминисток. Характерной особенностью этого вида пиджака является его нарочитая бесполость, поэтому вестон стал любимой одеждой феминистки Глории Стейнем. В конце 1960-х — начале 1970-х феминистки первые надели эти порождения смокинга. А сегодня вестон стал главным элементом фирменного стиля Мика Джаггера.

Эта леди никогда не допускала двусмысленностей, даже в отношении своих сценических нарядов. Так, художник Сесил Битон украсил костюмы Фонтейн для балета «Маргарита и Арман» по «Даме с камелиями» Дюма-сына красными камелиями. Фонтейн пришла в негодование, отказавшись не только их надевать, но и... назвать причину, по которой она отказывается это делать. А причина была проста: согласно роману, Маргарита носила красные камелии в особые, «женские» дни. Фонтейн потребовала белых цветов, и красные камелии стали белыми.

Одно из повальных увлечений в первые десятилетия XX века — латиноамериканское танго. Его привезли в Париж из Аргентины и первоначально исполняли только в ресторанах и кабаре, считая непристойным из-за чрезмерной физической близости партнеров. «Тангомания», начавшаяся в Париже, перекинулась в Лондон и Нью-Йорк. В мировых столицах открываются курительные салоны под вывеской «танго», а парижские модельеры изобретают фасон одежды с многочисленными оборками и воланами на платьях, которому присвоили имя нового танца. Повсеместное распространение этого танца породило моду на прически в испанском стиле, а также знойный оранжевый цвет в одежде. Цвет танго оставался актуальным вплоть до 1930-х ­годов.

Классическая деталь костюма артиста — галстук-бабочка — вошел в моду благодаря успеху оперы Дж. Пуччини «Мадам Баттерфляй» (как известно, «баттерфляй» в переводе как раз и означает «бабочка»). Первое представление этой оперы в феврале 1904 года в Милане провалилось. Спустя три месяца она была вторично поставлена с небольшими изменениями и имела грандиозный успех. В этот вечер все музыканты оркестра в знак солидарности с автором явились на спектакль в галстуках-бабочках. После триумфального спектакля галстук-бабочка стал неотъемлемой частью гардероба артиста и символом театрального мира.

Гардероб любого денди в первой половине XIX века невозможно представить без плаща альмавивы — широкой накидки черного или синего цвета, без рукавов и без швов, сделанной из одного широкого куска ткани.

Своей популярностью он обязан комедии Бомарше «Женитьба Фигаро», а также опере Моцарта «Свадьба Фигаро», написанной на ее сюжет. Альмавиву носили, запахнувшись и закинув одну полу на плечо. Такой плащ — одна из любимых вещей в гардеробе Пушкина. Вместе с альмавивой любимцами модников стали коротенькая курточка фигаро и корсаж сюзанна.

После бенефиса Семенов-Самарский принес мне в конверте пятьдесят рублей — подарок от публики. Да кто-то из публики же подарил закрытые серебряные часы на стальной цепочке. Кроме того, от сбора «с верхушек» мне отчислилось рублей тридцать. Я стал богатым человеком. Никогда у меня не было такой кучи денег. Да еще и часы… Тогда я купил себе верблюжье пальто, мохнатое, темно-коричневое, кожаную куртку с хлястиком — такие куртки носят машинисты, купил сапоги, перчатки и тросточку. Напялив на себя все это великолепие, я отправился гулять по главной улице Уфы, и каждый раз, когда встречный человек казался мне заслуживающим внимания, я небрежно вытаскивал из кармана мои часы и смотрел, который час. Очень хотелось, чтоб люди видели, что я при часах...