О значении крови

— Ты единственный, кто знает.

— Потому что я не слепой, — почти прокричал, повышая голос на несколько октав, пытаясь до неё достучаться.

— Не найдёт. Я не дам ему.

Очень сильное обещание для того, кто их никогда не выполнял.

— Я тебя спрячу. Слышишь. Я тебя спрячу, — повторил, пододвигаясь ближе и садясь совсем рядом. Запутался пальцами в волосах, чтобы прижать голову к груди, крепко обнимая и чувствуя сковавшее её тело цепью напряжение. Прижал ещё ближе, создавая защитный кокон, чтобы успокоить. — Никто тебя не найдёт, — каждое слово резало горло острым осколком. — Не найдёт. Ты в безопасности.

С каких пор, блять, Грейнджер стала лучшим вариантом? Постараешься ответить себе на этот важный вопрос?

Иди нахуй.

Охуительный диалог с самим собой.

Ему казалось, что он оглох.

Таким надрывным он был.

Мёртвым.

Параллельные сошлись, завязываясь в морской узел. Вселенная, кажется, окончательно сошла с ума, путая ход планет.

Перед ним, обнимая себя руками, морально обнажённая плакала Гермиона Грейнджер.

Не так, как тогда в гостиной, когда не ожидала его прихода. Не таким плачем, который можно остановить.

А сбившей их обоих с ног лавиной истерики.

До судорог в мышцах честной.

Айсберг рассыпался в мелкое крошево.

Малфой опомнился, когда заплаканное лицо прижалось к его груди, стирая рубашку в слезах.

В Северном Ледовитом океане ещё никогда не было столько соли.

Ему казалось, что он оглох.

Таким надрывным он был.

Мёртвым.

Параллельные сошлись, завязываясь в морской узел. Вселенная, кажется, окончательно сошла с ума, путая ход планет.

Перед ним, обнимая себя руками, морально обнажённая плакала Гермиона Грейнджер.

Не так, как тогда в гостиной, когда не ожидала его прихода. Не таким плачем, который можно остановить.

А сбившей их обоих с ног лавиной истерики.

До судорог в мышцах честной.

Айсберг рассыпался в мелкое крошево.

Малфой опомнился, когда заплаканное лицо прижалось к его груди, стирая рубашку в слезах.

В Северном Ледовитом океане ещё никогда не было столько соли.

Гермионе понравился подарок друзей. Очень. Он отражал её прежнюю суть, пусть и неприятно ранил воспоминаниями прошлого.

Но она не могла бы поспорить с тем, что подарок Малфоя отражал потребности её настоящего.

Как и не могла поспорить с мыслью, что, наверное, осталась бы немой, вырвав язык с корнем, потому что всегда сдерживала обещания.

Сказанное шёпотом потерянное «спасибо» утонуло в тишине.

— Ты слышал их, да? — спросила Гермиона, уже зная ответ.

— Он не только слышал, Гермиона, он их прекрасно видел. Не зря же он носит очки, — вставил свои пять копеек Рон, злорадно ухмыляясь.

Именно поэтому, Малфой, тебе надо бы съебаться отсюда. Никто не ожидает от тебя благородства. Ты не ожидаешь от себя благородства. Единственные слова в твоём лексиконе на букву «б» — это «блять», «борьба» и «боль». Что ты вообще, блять, делаешь.

Малфой, конечно, хотел свернуть ей шею за длинный язык сегодня, но фигурально, а не буквально, блять. Небесная канцелярия, собирающая молитвы, искренние желания и просьбы, работала довольно хуёво, раз не смогла уловить разницу. Видимо, седому ублюдку на небе захотелось подкинуть ему побольше дерьма, и он вместе со струями воды и кучей остальных проблем кинул под его ноги Грейнджер.

Второй раз за несколько дней, кстати.

Спасибо большое. Всегда мечтал.