Сила и слава

Он вспомнил поговорку, она всплыла из глубины его детства, ее употреблял отец: «Лучший запах — запах хлеба, лучшая приправа — соль. Лучшая любовь — детская».

Обычно счастливый и неизменно несчастная встречали на кровати ночь с чувством недоверия. Они были спутники, отрезанные от всего мира, для которых все бессмысленно, кроме того, что живет в их сердцах; они были как дети, которых уносит карета через безмерное пространство неведомо куда.

Ее прямота не делала исключения ни для кого; будущее, полное компромиссов, тревог и стыда, было еще далеко; ворота, через которые оно когда-нибудь войдет, были пока заперты.

В этот момент он не страшился даже вечного осуждения — даже страх боли отступил на задний план. Он чувствовал только безмерное разочарование из-за того, что предстанет перед Богом с пустыми руками, что он ничего не сделал. В этот миг ему казалось, что стать святым было так просто. Требовалось лишь немного самообуздания и немного мужества.

Дело в том, что человеку не предлагается внезапный выбор между добром и злом. Он втягивается постепенно.

Дело не в том, что чудес не бывает. Просто люди называют их иначе.

Пружина, заставлявшая его действовать, сломалась. Недели преследования казались ему теперь счастливым временем, которое ушло навсегда. Казалось, он чувствовал себя ненужным, точно жизнь покинула этот мир.

Добродетельный человек может сомневаться в существовании ада, а он носил свой ад с собой. Порой он видел его во сне.

Они миновали побеленную церковь — она тоже была сном. В реальной жизни церквей не бывает. Длинная грязная улица открылась перед ними.

Но если мы любим собственный грех — мы действительно виновны.