Лондон

Представьте себе. Лето заканчивается, и падают листья. Они устилают землю. И кажется, что они разлагаются полностью, но не совсем. На следующий год это повторяется. И опять. Истонченные, сплющенные листья и другие растения образуют слои, которые напластываются год за годом. Это естественный, органический процесс.
Нечто похожее происходит с людьми, особенно в городах. От каждого года, каждого века что-то да остается. Оно, конечно, спрессовывается, исчезает с поверхности, как сам человек, но малая толика сохраняется. Римская плитка, монета, глиняная трубка шекспировских времен — все это покоится издревле. Мы копаем, находим, показываем. Не думайте, что это просто предметы. Монета и трубка кому-то принадлежали. Человеку, который жил, любил и ежедневно, как мы с вами, видел реку и небо.
И потому, вторгаясь в почву и находя на глубине то немногое, что осталось от мужчины или женщины, я стараюсь не забывать, что соприкасаюсь с колоссальными и бесконечными напластованиями жизней. И порой мне кажется, что мы попадаем в слой спрессованного времени и разворачиваем былую жизнь, пусть даже единственный день с утром, вечером, синим небом и горизонтом. Мы приоткрыли только одно из миллиона миллионов окон, сокрытых в земле».

Всей этой местностью – особняком, тюрьмой Клинк и восемнадцатью доходными борделями – владел и управлял епископ.

нескольких лет увлекался политологией и издательским делом. В 1983 году он возвращается в отчий дом и р

самой обширной была собственная экспозиция Британии, занимавшая почти половину всего пространства. Экипажи, машины, ткацкие станки, новейшее устройство для гальванического покрытия, часы, мебель нового стиля, которая вскоре станет известна как викторианская; веджвудская посуда…

Берлин прислал приборы для научных исследований, машины для выделки кружев…

Если старшие сестры вышли замуж по расчету, то с Гарриет все иначе – Пенни не нуждался в ее деньгах. Правда, ему бы и в голову не пришло жениться на женщине необеспеченной, и это ей тоже нравилось в нем.

Отстаивать систему представительства, которой возмущался Карпентер, было действительно трудно. Там не было депутатов от крупных промышленных городов; многими парламентариями от сельских округов успешно помыкали видные лендлорды, а самым возмутительным явлением были карманные округа – их часто называли гнилыми местечками, где депутаты выдвигались от жалкой горстки избирателей. Такие парламентарии часто бывали не самостоятельными политиками, а кем-то купленными ставленниками.

многих удобств, народившихся в обновленном Сити после пожара, ничто не доставляло Мередиту большего удовольствия, чем учреждение кофеен. Казалось, что месяца не проходило без появления новой. В них подавали горячий шоколад и кофе, который всегда пили черным, хотя обычно с сахаром. Открытые весь день, кофейни Сити и Уэст-Энда приличествовали джентльменам больше, чем старые таверны, и быстро обретали индивидуальные черты.

Подыскал вашему мальчонке приличное место. Хорошо знаю капитана. – И, не успел Доггет заикнуться о чем-то своем, продолжил: – Рад помочь. Доброе имя вашей жены летит впереди нее.

С годами при дворе возобладали новые настроения, корыстные и жесткие. Елизаветинской галантности теперь мало. Женщин стенания Эдмунда начали раздражать.