Расстрелять!

дело может стоять, но журнал должен идти

Мой стародавний приятель, большой специалист по стенгазетам, стихам и дням Нептуна, отзывался обо всем этом так:
- Боже! Сохрани нас от инициативных замов! Огради нас, Господи, от этих мучеников великой идеи! Дай нам, Господи, зама ленивого, сонного дуралея, но и его лиши, Господи, активных вспышек разума, а лучше сделай так, чтоб он впал в летаргический сон или подцепил какую другую заразу! Вы бы видели при этом его лицо.

– Ну ты, – сказал я этому завсклада остервенелости, – распеленованная мумия Тутанхамона! Берегите свои яйца, курочка-ряба!

Когда он получил своего «кап-два», он шлялся по пирсу пьяненький и орал в три часа ночи, весь в розовом закате, нижним слоям атмосферы:
– Звезда! Нашла! Своего! Героя!
У него была молодая жена. Придя с моря, он всегда ей звонил и оповещал: «Гони всех, я начал движение», – и жена встречала его в полном ажуре, как у нас говорят, по стойке «смирно», закусив подол

Нужно замереть. Все замерли. Ритуал подъема флага символизирует собой нашу ежесекундную готовность умерреть за наши идеалы и вообще отдать концы, то есть все нако

Видите ли, военнослужащий очень часто превращается в идиота. И не всегда удается сразу распознать, что это превращение уже произошло.
Оно всегда неожиданно. Ни с того ни с сего. Ты с ним говоришь, а он уже превратился.

Сообразительный на флоте находится в момент, потому что он всегда рядом.

– ЧТО ВЫ ПОЛЗЕТЕ, КАК БЕРЕМЕННАЯ МАНДАВОШКА ПО МОКРОМУ… ХУУУ-Ю?

стола стояла такая ужасная бутыль самогона, такой величины и прозрачности, что сквозь нее была полностью видна высоко поднятая табуретка.

– Почему зад зашит?! Я обернулся и увидел нашего коменданта. Он смотрел на меня. – Почему у вас зашит зад?! А-а… это он про шинель. Шинель у меня новая, а складку на спине я еще не распорол. Это он про складку. – Разорвите себе зад, или я вам его разорву!!! – Есть… разорвать себе зад…