Лесной царь
Impressions
- kittymarashared an impression2 years ago
👍Worth reading💡Learnt A Lot🎯WorthwhileСтранное, извращенное и с сюрпризами в виде метафор и тайных смыслов
Написано хорошо, местами, конечно, заумно. Но турнье как бы философ, так что удивляться тут нечему. Впрочем, не особо меня впечатлили его умения, хотя временами он очень классно задвигает всякие идеи, потому что финал, мягко говоря, странный. В плане банальной житейской логики и не только. Все-таки философия не только витание в облаках и рассуждения о высоком. В ней должна своя логика. Причем, железобетонная.
Ну и. Живет чувак по имени авель. Француз. Странноватый и укушенный клыком латентной педофилии. Однако же эта история не про секс и физиологическое растление, но про осознанную или нет тягу к объектам определенного возраста в чисто эстетическом плане.
А случилось так, потому что он в своем детстве испытывал нечто подобное со стороны более старшего товарища в школе с полным пансионом. Ну, турнье, конечно, задвигает там всякое таинственное, порочное и извращенное. Однако, ежели смотреть в суть вопроса без всяких там словесных кружев, все видно как на ладони.
Ох, уж эти закрытые школы. Нда.
В общем, живет себе и живет. Как вдруг его подставляют под статью, ту самую, ага. Но раз и начинается война. Поэтому его оперативно прощают и айда на передовую искупать вину. Впрочем, воюет он тоже странно. Связист с ордой почтовых голубей.
Дальше больше. Когда он с товарищами попадает в плен, а затем в концлагерь, то его общение с животными продолжается по нарастающей и в конце концов переходит в знакомую стадию. Как раз по той самой статье, что шили в полицейском участке.
И снова я читала старую французскую байку, которая есть у гюго, и подозреваю у многих галльских писателей. Выражается она в прелестном утверждении. Ежели мы проиграли сражение или войну, то мы все равно выиграли. Да ну. Ну да. Хаха.
Ох, чуваки, надо бы уметь признавать поражение. Это же просто смешно.
Но признаю, что турнье обставил свой вариант байки на высшем уровне. У него авель, фактически оставаясь рабом, становится своего рода властелином юных белокурых арийцев, содержащихся в элитной фашистской школе, приглядывает за ними, командует и все такое. И, понятное дело, услаждает своего внутреннего эстета.
И да, тут турнье проводит свои параллели с мифом о лесном царе, лалала. Мы победили вас, немцы, в общем. Наш авелек - ваш лесной царек из мифических страшилок про киднеппинг ребятишек. И школы у вас уголовно-наказуемые. Но простите, такова природа всех закрытых учебных заведений при любом режиме власти. Фашизм тут ни причем.
Короче, все это можно читать с удовольствием, ежели любишь странное, извращенное и с сюрпризами в виде метафор и тайных смыслов. И в целом в книге полно интересных типажей и ситуаций. Я люблю, так что мне было окей.
Но финал - натуральный слив. Слив вообще всего. Я верю во внезапные прозрения. Но не тогда, когда чувак откровенно туповат в плане элементарной эмпатии и мыслит чуть ли не своими глубинными рефлексами. И ранее у него в мозгу не проскальзывало ни малейшего проблеска о вине, о покаянии, да просто даже о неправильности своих действий. Наоборот, даже находясь в концлагере, он не роптал, не возмущался, принимал сложившуюся ситуацию целиком и полностью и старался устроиться с максимальным комфортом.
И вдруг, здрасьте, вам, внезапно наш авель становится чуть ли не участником сопротивления. Где там, господин-товарищ станиславский?
Подозреваю, что дурацкий вотэтаповорот был написан неспроста. Коньюктура, сэр. Осуждение фашизма и непременная победа добра. Но получился какой-то неправильный мед. Мне сильно горчило, в общем. - Роман Джулайshared an impression5 years ago
👍Worth reading🔮Hidden Depths🎯Worthwhile - Лера Салынскаяshared an impression9 years ago
Quotes
- Sashkins Kononenkohas quoted5 years ago
Иногда я слышу, как люди жалуются: жизнь, мол, усложняется. Правда же состоит в обратном: она упростилась, но упростилась до такой примитивной степени, что стала невыносимо тяжкой. - Илья Дружининhas quotedlast year
Героя звали Крик. Это был могучий дикарь, помесь англичанина, индейца и эскимоса, который в одиночку пересекал суровые ледяные пустыни на санях, запряженных волками. Для Крика «по волчьи выть» было вовсе не метафорой: «Крик любил задирать свою могучую голову к небесам, испуская свирепый рык во всю мощь легких и глотки», — повествовал Нестор. «Сперва он напоминал раскат грома, но потом переходил в пронзительный жалобный стон, далеко разносившийся по безлюдной пустыне. Этим воплем человек-зверь призывал своих серых братьев, созывал волчью свору…» Обычно ответом ему был рев арктического ветра, но не всегда. Иногда в ответ звучала «музыка сфер, те таинственные и мелодичные звуки, которыми северная аврора возвещает свой восход, подчас пронзительные, свистящие, иногда ласковые, как мурлыканье котенка, в которое еще временами вплетается бархатистое пчелиное жужжание».
С воплем Крика, с воем волков и вьюги, с музыкой арктических сфер в затхлый и тесный мирок Святого Христофора словно врывалась иная жизнь, по-звериному свежая, белоснежная и девственная, как небытие. Мне в реве Крика слышался тот беззвучный вопль, который я испустил на пороге галереи, где сидел декабрьским вечером, прежде чем отправился — или же мне так привиделось? — ad colaphum. Но когда его описывал Нестор, этот рев делался богаче, полнозвучней и невозможно было противиться столь могучему призыву. Мой друг со страстью повествовал мне о том, как свистит пурга в ветвях сумрачных елей, об угрюмой бездне, таящейся под снежной гладью замерзшего озера, о мерном похрупывании снегоходов, о волчьих стаях, выходящих на свой жуткий ночной промысел, а также и о полузанесенных снегом бревенчатых избушках, где по вечерам усталые траппе-, ры разводят пламя, чтобы отогреть тела и сердца. - Илья Дружининhas quotedlast yearЕсли барабанить и барабанить в дверь, то рано или поздно ее отворят. Или же, что еще лучше, приоткроют соседнюю, в которую и не собирался ломиться.
