Империя вампиров

Но ведь плачем-то мы не о тех, кто ушел, а о себе, которые остались.

Жизнь без книг – жизнь впустую.

Хуже дурака – только дурак, возомнивший себя философом

Не умеют они просто сидеть и слушать. Ибо в тишине мы себя и познаем, вампир. Лишь когда замираешь, слышишь по-настоящему важные вопросы, которые скребутся у тебе в черепе, точно птенцы в яйцах. Кто я? Чего хочу? Кем я стал? Правда в том, что вопросы, звучащие в тишине, – всегда самые страшные, поскольку большинство людей не удосуживается выслушать ответы. Знай себе пляшут, поют, дерутся, трахаются. Тонут, заливая себе в глотки ссаки и накачивая легкие дымом, а головы – всякой херней, лишь бы не знать правды о том, кто они есть. Запри человека на век в комнате с тысячей книг, и он познает миллион истин. Запри его в комнате всего на год в тишине, и он познает себя

Познайте имя Мое, грешники, и трепещите, ибо я хожу среди вас, аки лев среди агнцев.

Мы упали на кровать. Ильза дышала часто-часто; ничего, кроме меня, больше не видела.

– Нельзя, Габриэль. Нам нельзя.

– Это не грех, – умолял я ее, целуя в шею. – Мое сердце принадлежит только тебе.

– А мое – тебе, – прошептала она. – Но у меня лунное кровотечение, Габриэль. Надо подождать.

В животе у меня затрепетало. Она еще что-то говорила, но слышал я только про кровь и тогда же все понял: дело в запахе, дело в желании – это оно сейчас кипело во мне.

Я бы не смог ничего объяснить, да и не думал о причинах. Мои губы скользили все ниже по гладким холмам и долинам ее тела, лаская изгибы; кончиками пальцев я ощущал, как колотится ее сердце. Она задрожала, стоило мне языком очертить ее пупок, и вяло зашептала возражения, а сама

Человек, не имеющий ничего, ничего и не теряет

Из чаши священной изливается свет,
И верные руки избавят от бед.
Перед святыми давший обет,
Один человек вернет небу цвет.

Закон второй: яд нежити со словами втечет тебе в уши

«Пред ликом Господа и семерых Его мучеников клянусь: да узнает тьма мое имя и устрашится. Покуда горит она – я есмь пламень. Покуда истекает кровью – я есмь клинок. Покуда грешит она – я есмь угодник Божий. И я ношу серебро»