Господин Ганджубас

Я еще не ви­дел че­ло­ве­ка, ко­то­ро­му бы так по­лег­ча­ло от встре­чи со мной.

На обратном пути я сделал остановку в Бангкоке. Фил озадачил меня новым деловым предложением – открыть массажный салон. В Бангкоке их было множество. На каждом углу, в гостиницах и рядом с парковками функционировали заведения, предлагавшие клиентам частью минетные оргии, частью массаж. Наибольшей популярностью пользовались салоны, где клиента клали на матрац, поливали подогретыми маслами или мыльной водой и дочиста оттирали вульвой вместо специальных подушечек. Дальнейшее оставляли на усмотрение посетителя. Первоклассные отели предлагали только традиционный или почти традиционный массаж, теряя на этом кучу денег

Даже Джон Эсам, поэт-битник, который выступал в «Полном контакте», удостоил меня своим посещением. Он предложил мне купить ЛСД, о котором я никогда не слышал. Каждая доза представляла собой кусочек сахара, впитавший каплю наркотика, и стоила три фунта. Эффект как от гашиша, сказал Эсам, но гораздо мощней, и снадобье абсолютно легально. И то и другое было правдой. Я купил несколько кубиков и припрятал. Навел справки среди друзей. Кто-то сообщил мне, что ЛСД – тот же мескалин, о котором писал Олдос Хаксли. И вроде бы гарвардский ученый Тимоти Лириставил эксперименты с ЛСД.

Странствуя автостопом, я набрал разного этнического барахла, претенциозных objets d'art12, хитроумных безделушек и прочей дребедени, намереваясь украсить ими комнату в колледже. К потолку я подвесил сетку для защиты фруктовых деревьев от птиц. Стены оклеил алюминиевой фольгой, а на пол прибил большой постер, репродукцию полотна Сезанна. По углам поставил самодельные светильники — ящики из-под апельсинов, в которых горели тусклые цветные лампочки. К новому проигрывателю добавил дополнительные колонки. Кто угодно мог прийти в мое жилище, привести друзей, принести пластинки, алкоголь и дурь. Веселью не было конца, беспрерывно орала музыка, и густые клубы дыма марихуаны вылетали из двери и окон.

Некоторые из них женщины, но только по названию.

Эта японская игра, которой почти полторы тысячи лет, требует стратегического склада ума и терпения. Число ходов бесконечно, а правила и фигуры настолько просты, что в нее могут играть даже дети. Мы с Илзе умели играть в шахматы, но го нам нравилось больше. Казалось, что оперируешь самыми простыми структурами жизни и мысли.

«Историю западной философии» Бертрана Рассела. За всю жизнь я не читал ничего интереснее. Затем настал черед Платона, Аристотеля, Лукреция, Локка, Беркли, Юма, Фомы Аквинского, Лейбница и Спинозы. Это чтение надолго пробудило во мне интерес к истории философии. Я вдруг понял, что впустую провел время в Оксфорде, и страстно желал туда вернуться. Я написал в приемную комиссию, был приглашен на собеседование и принят в аспирантуру.

На маленьком испанском острове происходило черт-те что. Член палаты лордов и содержатель филиппинских борделей остановился в доме главного комиссара испанской полиции. За лордом следил агент ЦРУ, проживавший на квартире англичанина, полового извращенца, на пару с боевиком ИРА. Ирландец готовил поставку марокканского гашиша при содействии пилота из Джорджии, работавшего на Медельинский картель. А за всем этим стоял бывший агент МИ-6, который руководил продажами тридцати тонн тайской марихуаны в Канаде и принимал в своем доме главного поставщика гашиша из Пакистана. Добавьте одинокого агента DEA, пытающегося понять, что происходит. Декорации были расставлены для эффектной сцены.

А что делал я? Похваливал себя за то, что сносно выживал в самой жесткой тюряге, между тем как настоящая жизнь продолжалась без меня. И я это принимал! Правительство США воспрепятствовало моему переводу в британскую тюрьму и не позволило встретиться с женой.

Клинтон объявил, что собирается баллотироваться в президенты. Человек с оксфордским образованием, который принимал наркотики, позволял себе интрижки и уклонялся от призыва в армию, был именно тем, в ком нуждалась эта нелепая страна. Затем он заявил, будто брал косяки в рот, но не затягивался и определенно не намерен легализовывать наркотики. Ко мне заявились журналисты из «Мейл он Санди», уверявшие, что имеют точные доказательства: я жил с Клинтоном в Оксфорде. (Может быть, он просто пассивный укурок.) Я не помнил, чтобы где-то жил с Клинтоном, но отрицать не стал. Может, когда-нибудь этот странный слух пойдет мне на пользу.