Иностранная литература: тайны и демоны

«Ночь в Лиссабоне», потому что в ней взят и препарирован один из самых важных комплексов, самых значительных, то, что чаще всего снится во сне, – возвращение в прошлое.

бывших на войне такого заблуждения быть не может. Мы читали “Красный смех” под Мукденом, под гром орудий и взрывы снарядов, и – смеялись. Настолько неверен основной тон рассказа: упущена из виду самая страшная и самая спасительная особенность человека – способность ко всему привыкать. “Красный смех” – произведение большого художника-неврастеника, больно и страстно переживавшего войну через газетные корреспонденции о ней». Но именно потому, что война не стала для Андреева обыденностью, он смог с такой страшной силой сказать о «красном смехе» земли, сошедшей с ума и похожей на голову, «с которой содрали кожу», с мозгом, «как кровавая каша».

главная добродетель человека не гуманность, и даже не сострадательность, и даже не интеллект, а способность сопротивляться соблазну. Герой – герой ровно постольку, поскольку он может противостоять обстоятельствам.

Скрюченный домишко» (1949) – вообще лучший ее роман. Во всяком случае, лучший до 1960 года;

е, чем засыпа́ть».

Мысль о том, что никакой смерти нет, как никогда близка русской литературе. Этот действительно ужасный когнитивный диссонанс описан у Владимира Набокова в рассказе «Ultima Thule»; «голос смерти» – «арзамасский ужас» – описал Лев Толстой в «Записках сумасшедшего».

Леонида Андреева «Иуда Искариот» (1907), в которой Иуда-предатель предал в рамках божественного плана.

этих образа – Гамлета и Дон Кихота, – которые так удачно соположил и сравнил Тургенев[63] (в пользу Дон Кихота, разумеется),

Большая игра профессора Дамблдора».

Один из самых страшных романов в мировой литературе – документальное расследование Трумена Капоте «Хладнокровное убийство» (1965).

«Дом листьев» Марка Данилевского (2000), в котором совершенно не эксплуатируются кинговские техники. У Данилевского не происходит сперва ничего особенного, просто кинооператор покупает дом, вечный архетип американского жителя, и в нем начинается страшное – этот пригородный домик вдруг начинает этого оператора, Нэвидсона, пугать очень сильно.