Сказание о директоре Прончатове

Прекрасна была «Единица»! Если «Двойку» покрасили в желтое и темное, если у «Двойки» только труба была яркой, то «Единица» стояла под солнцем павлином: сама белая-белая, две трубы – голубые, корпус – кроваво-красный. В трюме у «Единички» два мотора по сто пятьдесят сил, в носовой надстройке две каюты – приемная и кабинет, в кормовой – коричневая спальная, зеленый линкрустовый туалет, желтая кухонька на четыре керосиновые конфорки. А как бежит «Единичка»! Как она бежит! Птица…

Пьяный не пьяный, трезвый не трезвый, а веселый, распахнутый, как щедрый кошелек, выходил Олег Олегович из нехамовских чертогов

Японская нация вообще хорошая, – задумчиво сказал он, – но народ среди нее попадается вредный. Я так думаю, что у него от плохой пищи вредность заводится. Бамбук – он хоть и дерево, но от него жиру нету, от него желчь в организме ходит…