Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза

Он отметил, что и в Белоруссии досоветская статистика существенно расходится с советской. Но когда представители ЦИК прибыли в Гомельскую губернию и другие спорные регионы, оказалось «трудно разобраться, что это — белорусское селение или русское»: «в разговоре употребляют некоторые русские слова, другие — белорусские». Петерс рассказал, что, когда спрашивал тамошних жителей, хотят ли они объединиться с Белоруссией, те отвечали решительным отказом. «Зачем я буду изучать белорусский язык? — спрашивали они. — С русским языком я могу пройти и одну шестую часть земного шара». По словам Петерса, эти люди отвечали «исходя из материальных интересов», скрывая свое «белорусское» происхождение695. Отметив, что ЦИК и Политбюро при решении объединить бóльшую часть этих регионов с Белоруссией основывались на этнографических данных, а не на национальном самосознании, Петерс порекомендовал применить аналогичный подход и к Таджикистану696.

Большевики прибегали к такой полемике для облегчения дискуссий по важным вопросам. Лишь позже эти работы получили статус «священных писаний», в которых советские лидеры и чиновники подыскивали подходящие цитаты для пропаганды либо обоснования тех или иных политических мер.

Ссылаясь на работу этнографа КИПС Владимира Богораза, эксперты Госколонита настаивали, что местные жители, «знающие наперечет всю флору и фауну», месторождения драгоценных металлов и минералов, «наилучше приспособлены» к «эксплуатации природных богатств своего района». Туземцам и приезжим следует сотрудничать для ускорения «хозяйственного и культурного развития… малообжитых районов» Союза317.

Григорий Зиновьев в речи 1920 года объявил: «Мы берем эти продукты, которые нам необходимы, но не так, как брали старые эксплуататоры, а как старшие братья, несущие факел цивилизации»304. Однако преобладающее число большевистских лидеров тревожилось, что население не поймет разницы между колонизацией и колониальной эксплуатацией («колонизаторством»).

В середине 1920‐х годов этнографы помогли провести 1-ю Всесоюзную перепись населения, позволившую большевикам завершить концептуальное завоевание земель и народов бывшей Российской империи.

Hirsch F. Getting to Know «The Peoples of the USSR»: Ethnographic Exhibits as Soviet Virtual Tourism, 1923–1934 // Slavic Review. 2003. Vol. 62. No. 4. P. 683–709.

Люди по всему Советскому Союзу воспринимали присоединение их народности к какой-либо национальности или понижение до ранга этнографической группы с недоумением и тревогой. Свои опасения они выражали в письмах в советские учреждения и к советским руководителям.

отличие от царской России и европейских колониальных держав, которые противопоставляли свои метрополии колонизованным перифериям, Советский Союз определял себя как сумму своих частей

свой официальный нарратив о формировании и трансформации СССР советский режим вырабатывал в связи с другими (зачастую насильственными) своими действиями по развитию революции. Он уделял много внимания идеологическому фронту и пропаганде героического нарратива об эволюции и развитии народов Советского Союза.

К 1924 году все три принципа — этнографический, экономический и административный — стали критериями для межевания границ и разрешения пограничных споров (иногда эксплицитными, а иногда скрытыми).