Открытый вопрос: гайд по миру «новой этики»

Мультимедийную версию книги с дополнительными материалами — интерактивным оглавлением, тестом, личными историями и видео

нулевая толерантность — странная презумпция возможностей насилия. Во многом это связано с тем, что маятник качается, и в какой-то момент мы понимаем: без жесткого противопоставления другим ничего не получается.

Но меня подобное смущает, потому что я не могу представить, как можно рассуждать о чем-то добром, полезном и справедливом, при этом имея внутри ком ненависти. Это не очень здорово и безопасно для самого человека, особенно активиста, поскольку следующий шаг — выгорание, когда этот ком буквально разрастается до объема всего тебя.

образы стального супергероя и «человека-успеха», которые никогда не устают, и сейчас они, например, хуже продаются среди определенной аудитории, нежели образ хрупкого человека, умеющего беречь себя и других.

В целом, если коротко, это история именно про захват повестки и про то, что прежние нормы как будто уходят из окружающего мира: люди начинают и говорить о другом, и по-другому видеть добродетель. У некоторых возникает ощущение, что они, воспитанные в логике подвига, — отживший материал, тот самый подвиг никому не нужен, и необходимо, наоборот, относиться к себе аккуратно.

— Здесь есть концепция терапевтического поворота и категория эмоционального капитализма, которую прекрасная исследовательница Юлия Лернер дополнила концептуально и контекстуально, введя понятие эмоционального социализма.

«Новая этика» — это во многом про идентичность и субъектность: насколько мы, как нам кажется, можем устанавливать границы и нормы, насколько чувствуем себя агентными в их определении или, наоборот, насколько подчиняемся внешним правилам и власти, которая за нас их устанавливает.

— Один из важнейших столпов «новой этики» — интерсекциональность, то есть понимание, что разговоры об уважении к другим и о равенстве возможностей должны опираться на представление о множественности подходов к инклюзии.

Думаю, то, что происходит сегодня, — следствие многих процессов. Во-первых, это результат, как писали социологи Энтони Гидденс и Зигмунт Бауман, становления рефлексивного общества и индивидуализации. Во-вторых, это результат появления психотерапевтической культуры, которая подразумевает попытку контроля по крайней мере себя и своих границ, осознание внутренней отличности. В-третьих, это результат эмансипации и феминистского движения, то есть субъективации женщин, пересмотра их позиции в коммуникации и места в обществе.

— Я бы назвала «новую этику» процессом (именно процессом, а не конкретным феноменом) пересмотра правил и норм взаимоотношений во всех сферах жизни. В первую очередь, конечно, тех, которые касаются межличностной и гендерно маркированной коммуникации.

Я полагаю, что «новую этику» можно интерпретировать как требование и ожидание сензитивного отношения к вопросам, связанным с различиями людей в современном мире, которые основываются на гендере, расе, этничности, религии, сексуальности, физической и интеллектуальной дееспособности. Это требование новой чувствительности предполагает изначальное утверждение прав на голос и тело, высказывание и отказ, то есть прав на самость во всех этих измерениях. Если же чувствительность проявляется недостаточно и нарушаются границы самости, в каком бы виде она ни существовала, то общество или некое сообщество, являющееся автором нового движения, требует санкций.

словосочетание «новая этика» просто маркер определенных настроений и дискуссий, такой объединяющий хештег.