Когда приближается гроза

Надо быть слишком молодым, чтобы другие открывали тебе глаза на жен­щину. Надо быть очень открытым, что­бы женщина смогла произвести в вашем сердце такие разрушения. И надо ис­пы­тать огромное разочарование, чтобы потом умирать от тоски и стыда.

И только тогда до меня дошло, почему я вдруг почти ослеп. Я машинально провел рукой по щеке: она была мокрая. И я, Ломон, тридцатилетний здоровяк, в оце­пенении стоял посреди зала, и жаркие слезы заливали мне глаза, и я еще не знал, что оплакиваю свое будущее, свое и будущее своих друзей, своих добрых и ве­селых друзей, которые в тот вечер были заняты только танцами.

Сон... ничтожный, блаженный сон, ничего я так не любил и не желал в то время по ночам, как тебя. Я, может, и женщин никогда так не любил и не желал. Никого, кроме Фло­ры. Ибо я не знал ни одного мужчины, достойного называться мужчиной, который не пошел бы на все, лишь бы она бы­ла счастлива. Ни один мужчина, достойный называться мужчиной, не пошел бы на все, только бы счастье вернулось к ней, пусть и без него.

Мое тело служило мне верой и правдой, но порой плохо переносило одиночество.

Всем известно, что, слушая новую музыку или пробуя новое блюдо, насыщаешься не открытиями, а сравнениями и воспоминаниями. Наивысшее наслаждение никогда не бывает новым ощуще­ни­ем — оно всегда должно о чем-то напоминать и от чего-то отличаться.

Девица, конечно, была шальная, этакая ошибка природы, и улыбочка, которой она меня наградила из-за плеча Жильдаса, когда я их застал, и насмешливый блеск в глазах говорили о том, что людьми она не дорожит. Значит, дорожит деньгами.

В воздухе кружились не только разбросанные на площади газеты и сухие прошлогодние листья, но и всяческие отбросы, должно быть прилетевшие с окраин: осколки стек­ла, пучки соломы, лоскутья ткани — в общем, мусор, которого не ведал бо­гатый квартал. И было что-то зловещее в этих предметах нищенской жизни, порхающих на фоне нашего благополучия, в осколках иного мира, который располагался не более чем в двухстах метрах от нашего.

Мучительные вопросы, на которые не находишь ответа, надо заспать.

Когда в жизни ничего не проис­хо­дит, то, вопреки поговорке, дни разнятся друг от друга изменениями нашего ­настроения, переходами от меланхолии к бес­печности. Друг на друга похожи только счастливые дни.

Я не знал, что мне делать в этой ситуации. Работа стала ненавистной, безделье убивало, я сходил с ума от тоски.