Рассказ о безответной любви

с мыслями надо бы осторожно обращаться, никто ведь не знает, какие – верные, какие – нет

А она – своё:
– «Заставлю любить меня».

говорю, веришь ты в мою любовь к тебе?»
– А он:
– «Я не любви хочу, а свободы

Но послушайте, неужели за то, что бог наградил меня красотой, я должна платить каждому, кто её хочет, если даже он противен мне?»

свобода же, сударь мой, есть фальшивая иллюзия.

Застрелился Коля в сердце. Привезли его домой, завыл я волком, и всё для меня провалилось в чёрный мрак, как будто вихрем бросило в колодезь, в яму и там вертит, кружит, бьёт. Помню: зубы Коли насмешливо оскалены, а под его левым соском на груди – пятнышко, точно паучок. Ни крови, ничего, а только тёмный паучок.

ак, в параличе души, прожил я двести восемь дней, а на двести девятый скончалась Лариса Антоновна.

Неужели не стыдно вам превращать человека в собаку?»
– Она посмотрела на меня пристально и, вздохнув, отвечает:
– «Едва ли вы человек».

«У меня есть цель, я хочу изгнать со сцены пошлость, вымести старый мусор, показать душу современной женщины, которая во многом переросла сама себя и не знает, что ей делать с собою? Ей мало любви, мало материнства, у неё есть ещё что-то. Что? Я не знаю, но – что-то есть».

– «В нашем мире, где не любить – невозможно, а любить – не умеют, театр мог бы научить любви к людям, к женщине, к жизни», – говорила она.