Очередь

городе много честных тружеников, и даже те, кто ночью воруют, днем направляют силы на созидание. Ни один город в мире не изобразит на своем гербе обворованного вора.

Как странно! Почти все мы фактически стоим в очередь на этап, которого страшимся больше всего на свете

Нет, механизм достижения высших целей лучше вблизи не разглядывать, иначе можно усомниться в самих целях!

Нет, механизм достижения высших целей лучше вблизи не разглядывать, иначе можно усомниться в самих целях!

любая дипломатия, если отбросить шелуху церемоний, сводится к торгу

Затаив дыхание, он искал взглядом, за что зацепиться, чтобы вытолкнуть себя в сегодня.

по обе стороны пролома сражались не за счастье, а за очерёдное представление о нем, расхожее и милое вопреки убожеству. Служащие, очевидно, давно поняли это и предоставили очереди возможность вариться в собственном соку, пока она не создавала угрозы порядку за ее пределами.

Все трибуналы очереди закрытые, чтобы не распространять заразу отступничества: массе лояльных стояльцев вовсе ни к чему знать арсенал дьявольских уловок предателей. А вот казни, наоборот, публичные, чтобы соискательская братия гнала от себя саму мысль о моментальном трудоустройстве.

Девушка недооценила силу своей привычки к дворничихе, к ее беспокойному, неблагодарному, а где-то и самоотверженному труду. В этой должности красота вывернута изнанкой заботы о ней. Чем другие любуются, то дворник убирает, зимой — снег, осенью — палую листву. Летом донимает тополиный пух, и во все времена года — домашние животные, роющиеся в баках и растаскивающие сор.

Под тугой кожей играли сильные икры. Узкая короткая одежда не защищала от холода оголенных рук и ног, в то же время сковывала движения, стесняла дыхание крепких грудей. Одна девка была затянута в платье, сужающееся книзу, оно вынуждало семенить. Но и при мелких шажках тонкая материя угрожающе трещала под напором широкого молодого тела. Движения второй стесняла юбка, такая короткая, что ее хозяйка невольно приседала и держала руки по швам, она прижимала ткань к бедрам, чтобы ветер не заголял до верха мощные, красные от холода ноги. Щеголихи явно недавно пришли в город под предлогом его покорения, чтобы самим быть покоренными им. Наверняка за городом на тяжелых сезонных работах они чувствовали себя в своей стихии и давали норму наравне с мужчинами, а здесь ходили на полусогнутых и нелепо ставили ноги носками внутрь.