Итан Фром

Мне надо, чтоб вот я протянул руку—и ты рядом.

Казалось бы, ничего особенного, но ведь и все их общение до недавних пор складывалось именно из таких мимолетных вспышек, из таких безотчетно счастливых мгновений, которые возникали нежданно-негаданно, словно бабочка, мелькнувшая в зимнем лесу.

он уже не увидит ее сияющей улыбки, не услышит ласкового голоса; взамен всего этого останется только холодная бумага и мертвые слова.

В жизни ей осталось одно только удовольствие — измываться над ним.

Она расплакалась, и каждая ее слезинка жгла ему руки, словно капля расплавленного свинца.

Возврат к действительности был для него столь же мучителен, как возвращение к сознанию для больного, перенесшего наркоз.

Как два врага, сцепившиеся в темноте, они наносили удары вслепую — продолжать было жестоко и бессмысленно.

Ему всегда хотелось стать инженером и жить в городах, где читаются публичные лекции, где есть библиотеки и где люди занимаются «чем-то стоящим».

Ее разговор никогда не мог ему наскучить, потому что говорила она не как все, а по-особенному, по-своему, и всякий раз он слышал ее как будто впервые.

он заранее предвкушал, как они усядутся у печки, друг против друга, словно муж и жена; он снимет сапоги, чтобы дать ногам отдых, и раскурит трубку, и будет слушать ее смех и голос.