Избранные стихотворения и проза

Я завещаю себя грязной земле, из которой я вырасту моей

любимой травой.

Если снова захочешь увидеть меня, ищи меня у себя под

подошвами.

А Уолт Уитман носил это чувство всегда; оно сказывалось даже в его неторопливой походке, даже в его серо-синих фламандских глазах. Недаром провёл он полжизни на пустынном берегу океана. Мы не знаем другого поэта, который до такой степени был бы проникнут ощущением астрономической бесконечности времён и пространств. Никакого мистицизма тут не было. Это было живое, реальное чувство, постоянно сопутствовавшее всем его мыслям. Любого человека, любую, самую малую, вещь, какие встречались ему на пути, он видел, так сказать, на фоне «междузвёздных пустот». На этом же фоне он воспринимал и себя самого:

Издателя для книги не нашлось. Уитман набрал её сам и сам напечатал (в количестве 800 экземпляров) в одной маленькой типографии, принадлежавшей его близким друзьям

«Если бы автор ещё полчаса поработал над этими строчками, они вышли бы необыкновенно прекрасны

Впоследствии Уитман любил утверждать, будто, сочиняя этот антиалкогольный роман, он часто отрывался от рукописи и выбегал вдохновляться стаканами джина в соседний питейный дом под вывеской «Оловянная кружка».

«Ему даже трястись будет лень, если на него нападёт лихорадка»

Читая книгу, биографию прославленную,
И это (говорил я) зовётся у автора человеческой жизнью?
Так, когда я умру, кто-нибудь мою опишет жизнь?
(Будто кто по-настоящему знает что-нибудь о жизни моей,
Нет, зачастую я думаю, я и сам ничего не знаю о своей
подлинной жизни,
Несколько слабых намёков, сбивчивых, разрозненных, еле
заметных штрихов,
Которые я пытаюсь найти для себя самого, чтобы вычертить
здесь.)

Ещё так слаба была в этой стране диференциация классов, что один и тот же человек сплошь и рядом совмещал в себе и мелкого буржуа, и рабочего, и крестьянина, и представителя интеллигентских профессий.

Я — гавань для доброго и злого, я позволяю во всякое
время, всегда
Говорить невозбранно с первобытною силою.

Над каждым, кто убит за свободу, из каждой могилы
вырастает семя свободы, а из этого семени новое,
Далеко разнесут его ветры для новых посевов, его вскормят
дожди и снега.