Патриот

Поэтому в СССР я не хочу. Государство, не способное произвести достаточное количество молока, любви у меня не вызывает.

Так бы он и стоял дальше, борясь с этой бессердечной стервой — гравитацией

«Интересы населения требуют, чтобы ему бесконечно врали»

Потом я умер.
Спойлер: на самом деле нет.

Ведь я умираю, а умирают вроде как лёжа.

Поцелуй дементора не причиняет боли, жертва просто чувствует, как жизнь покидает её.

«Once you explain who he is, many people recognize him»2.

Умирать было совсем не больно.

Я с самого начала, конечно, знал, что сажусь не на 2,5 года. А, видимо, пожизненно, с двумя опциями: до конца моей жизни или до конца жизни этого режима.

Такие режимы бывают живучи, и самое глупое в этой ситуации — слушать и самому себе повторять вот это: «Лёша, режиму остался год максимум. Ещё год, самое большее два — всё рухнет, и ты выберешься», ну и всё в таком ключе. Мне это очень часто пишут.

Четыре. Опять же, если грохнут, то семья получит гонорар и проценты от продаж. А они, по идее, должны быть. Уж если таинственное покушение химоружием, а потом трагическая смерть в тюрьме не продают книги, то я уж не знаю, что продаёт.