Сергей Карпов

У него так же сильно доминировало левое полушарие мозга, как у нее — правое, поэтому он не мог заставить себя поверить в такое ловкое переосмысление порядка вещей.

Он играет в гольф. Твой дедушка. Твой дедуля. Гольф. Гольфист. Мой тон передает все презрение? Бильярд на гигантском столе, Джим. Бестельная игра размашистых судорог и разлетающегося дерна. Спорт, в кавычках. Ярость анальной стадии и клетчатые береты. Все, почти пусто.

Талант сам по себе ожидание, Джим: либо оправдываешь его, либо он машет платочком, исчезая навсегда. Применяй или потеряй, говорил он из-за газеты. Я… я просто боюсь лечь под надгробием, на котором сказано: «Здесь лежит многообещающий старик». Это… с потенциалом бывает куда хуже, чем без него, Джим. Чем без таланта, который растрачивается, пока я лежу, налакавшись, потому что не хватает духу…

Рейтинги задуманы, чтобы помочь определить, где ты, а не кто ты. Зазубри свой ежемесячный рейтинг и забудь. Вот как: никогда никому не говори, где ты.
Это также способ не бояться сна или кошмаров. Никогда никому не говори, где ты. Пожалуйста, заучи прагматику выражения ужаса: иногда слова, которые должны выражать, могут и вызывать.

Время от времени бывает гость, но гость обычно представляется, а потом молчит. Монологи кажутся ассоциативной импровизацией, но при этом со сложной структурой, – похоже на кошмары. Невозможно предугадать, о чем пойдет речь в конкретную ночь.

Я всегда думаю: «А если не получится»? А потом всегда думаю: «Ой бля, не смей так думать». Потому что если думать, то и не получится.

Стремиться изменить мир, не осознав самого себя, все равно что пытаться покрыть его кожей, чтобы не пораниться о камни или шипы. Гораздо проще надеть обувь.
Рамана Махарши

Мир горит всегда.

Никогда больше не смеяться.

Почему он это сделал?

Потому что мог.