Филипп Гуревич

И теперь Гирумухатсе, казалось, не столько проснулся, сколько провалился в новое сновидение, в котором признание и заранее заготовленный энтузиазм по поводу руандийских реформ («Новый режим очень хороший. Никаких убийств. Мы были удивлены тем, как нас встретили. Здесь есть новый порядок») не требовали никаких фундаментальных перемен ни в его поведении, ни в его сердце. Он был и оставался обывателем, желающим быть образцовым гражданином и пожинать плоды послушания. Когда власти велели убивать, он убивал, а когда власти велели признаваться, он признавался.

почему после катастрофы больше всего пренебрегали теми, кто более всех пострадал от геноцида? Бонавентура Ньибизи особенно опасался, что молодые выжившие сами станут экстремистами.

«Кажется, эти люди полагают, что развитые и неразвитые части мира могут управляться одинаково. Это их политическая линия, и я думаю, что это полная чушь — еще мягко говоря. НЕВОЗМОЖНО УПРАВЛЯТЬ РАДИКАЛЬНО РАЗЛИЧНЫМИ ОБЩЕСТВАМИ ОДНИМ И ТЕМ ЖЕ СПОСОБОМ. Да, есть некоторые важнейшие моменты, которые должны быть общими, например: всеобщее голосование, принцип «один человек — один голос», тайна голосования, свободная пресса, разделение властей. Это должны быть общие факторы, но отнюдь не в одинаковой форме. Форма должна соответствовать ситуации».