Дарья Серенко

Если бы вы только знали, какое подполье у нас в голове, вы, скорее всего, держали бы при себе свои жалкие комплименты.

Однажды девочки меня предали. Я их не виню: иногда в учреждении обстоятельства складываются так, что иначе поступить невозможно. Тогда если и предавать, то лучше кого-то одного.

Изредка они прерывались, чтобы провозгласить тост:

— За женщин, без которых этот мир был бы гомогенным и гомосексуальным!
— За всех милых дам — живых и мертвых героинь постсоциалистического труда!

Что происходит с девочками, когда трагедия настигает их на рабочем месте? Я не знаю, как описать этот процесс точнее, но, кажется, это похоже на переворот в рамках одного дня. Всё приостанавливается, время идет по-другому, регламенты, которые были важны и устойчивы еще минуту назад, больше не имеют власти над нами.

Мне часто снится, что я беременна. Наша страна полна спящих институтов — интересно, что институты видят во сне?

Иногда при переходе из старого места на новое девочки ненадолго остаются безработными. В такие моменты в их жизни высвобождается столько пространства, что каждая может вскрикнуть у себя в голове и услышать долгое эхо.

Это и радует, и тревожит одновременно. Куда идти? До которого часа спать? Как провести день, потратив как можно меньше?

Поэтому безработные девочки ходят везде по одной и привыкают к тому, что они больше не часть коллективного тела. А еще они привыкают быть различимыми — и это странное чувство. Приглядитесь еще раз — и вы увидите девочек, застывших где попало и как попало, вышедших из офисных стен и потерявших дар речи перед жуками, деревьями и лужами.

Когда за столом стало совсем скучно, одна из девочек стянула с себя длинноволосый парик. Мальчики ничего не заметили, зато мы были в полном восторге — над нами будто бы взошла невидимая лысая луна. Снять свои волосы перед всеми мужчинами и положить их прямо на стол — могла ли женщина позволить себе такое сто лет назад?

Дни, когда в твоем офисе к власти приходит горе, — самые ясные и светлые дни, если ты работаешь на государство. Ты смотришь в глаза человеку, с которым случилось необратимое, и чувствуешь, как всё вокруг превращается в жалкую декорацию, в картонные стены, которые вот-вот рухнут, стоит только взглянуть на них с иной оптикой. Вот есть ты, живая, внутри тебя бьется и трудится сердце, вот рядом с тобой другая девочка, такая же живая, плачущая или сдерживающая слезы, а вот весь ваш отчужденный труд лежит рядом на полу, как обмякшая мертвая оболочка реальности.

На общем собрании трудового коллектива нам напомнили о том, что мы обязательно должны пойти на выборы и проголосовать за правильного кандидата. Не забудьте выслать фото заполненного бюллетеня. Не забудьте о вашем гражданском долге перед страной, иначе как вы будете смотреть в глаза вашим детям.

А у нас с девочками, честно говоря, уже не будет никаких детей. У нас нет сил рожать вам новых людей, эту новую армию девочек, затыкающих своими телами ваши расползающиеся по швам бездны. Ищите себе других дур, а я буду молча вбрасывать ваши бюллетени в пустых ночных школах, в которые скоро некому будет ходить. Всё это закончится на нас, мы — последние из девочек.