Приручая дьявола

— Я ненавижу тебя.

— Знаю. Я тебя тоже.

— Твой Нат меня не тронет. Эндрю сказал…

— Да прекрати ты закрываться Эндрю, как щитом! — рявкнул Кевин, поворачиваясь к нему лицом.

Миньярд резко сократил мизерное расстояние между их лицами, болезненным поцелуем впиваясь в чужие губы. Он целовал Ната так, словно хотел навсегда заставить его замолчать, заставить его никогда больше не ухмыляться и не улыбаться, не смеяться и не язвить. Голкипер ненавидел его всей своей душой: каждое слово, каждый взгляд, каждое движение, каждый чертов вздох, каждый раз, когда он соблюдал границы, каждый его понимающий кивок. Особенно он ненавидел этого идиота, когда он подался вперед, приоткрывая губы, позволяя углубить поцелуй, но не давя, всё еще держа свои руки при себе. Нат балансировал на грани между таким же яростным ответом и перехватом контроля, слабо улыбаясь в поцелуй, изредка успевая схватить такой необходимый глоток воздуха. Казалось, что для них обоих мир сосредоточился в этом моменте, будто от этого зависели их жизни.

— Ты идиот, дьявол, — Жан схватил брата за подбородок и заставил смотреть на себя. — Ты мой брат. Был, есть и будешь, что бы ни произошло. А Дэй предатель. Я никогда тебя не брошу. Ты меня понял? Никогда! Даже если ты исчезнешь, если умрешь, — его голос сел и надломился, — это все равно не изменится. Ты мой брат. Запомни это, напиши на подкорках своего гениального мозга. Мне плевать. Сколько бы ты меня не отталкивал, я всё равно пойду за тобой. Смирись.

— Пошли, подышим свежим воздухом, я покурю, устроим минутку сплетен, ты мне душу изольешь…

— Мы все те еще мрази. Такими и останемся. У нас это семейное

— С каких пор ты жаждешь видеть наших с тобой братьев и уж тем более вместе?

— Фу, блять, нет, это я точно не хочу представлять, — поморщился Аарон, зажмурив глаза. — Вот зачем ты это сказал? Я не хочу представлять, как мой брат занимается сексом, ясно?

— Ну да, тебе-то не сложно, — не удержавшись, хохотнул Дэй, за что в него тут же прилетел джойстик от приставки. — Ай, черт! Больно!

— Потому что теперь я представил еще отчетливее! Завались! — качая головой, Миньярд поднялся на ноги. — Блять… Ну вот зачем?! Вот теперь я не хочу видеть Ната!

В комнате не было никого, кроме них двоих, так что оба могли себе позволить быть тихими, поломанными и немножко ослабшими в руках друг друга, зная, что второй будет держать крепко и бережно, отпустит, как только попросят…

Прошла почти минута, пока наконец Эндрю не шевельнулся и… не зацепился своим мизинцем за его. Это было еле ощутимое для других людей прикосновение, почти случайное, но не для них двоих. Это было куда больше. Это был шаг вперед, это было доверие, это было принятие. Это было обещание.

Только его кофе и его сигареты, пока он будет сидеть в его куртке на их крыше, слушая его музыку.